Сергей Юрский. Пушкин не перестает удивлять. — Театр №6, 1974

Пушкин не перестает удивлять. Он восхищает, он учит, он просвещает и облагораживает, словом, делает все, что положено делать классику. Но… еще и удивляет. И сейчас, через полтора века, изученный, исследованный вдоль и поперек, прославленный и объясненный, он все еще предлагает нам свои новинки, он все еще наш живой собеседник. Откроешь знакомую, залистанную книгу, начнешь с любой страницы — знакомое, знаемое почти наизусть, и вдруг удивленно поднимутся брови и захочется жене или приятелю прочесть вслух эти несколько строк, будто новых, будто сегодняшних, будто тебе адресованных. Поэтому так тянет исполнять Пушкина, читать в концертах.

Произведения Пушкина не только результат творчества, не только плод вдохновения, они само творчество и само вдохновение. Под прозрачной тканью стиха и прозы мы близко-близко видим его самого. Автора. Творца. И каждый раз, при каждом новом чтении, произведение заново творится им у нас на глазах, легко и раскованно.

«Единый план Дантова «Ада» есть уже плод высокого гения»,— писал Пушкин. Он высоко ставил значение замысла, понятие вдохновения он всегда связывал с понятиями «разум» и «труд», он и сам велик планом своих произведений. Но при всем этом он никогда не становился простым осуществителем собственного, пусть даже гениального, замысла. Он вносил в него пронзительность сиюминутного озарения, чудесную неправильность, присутствие которой делает все живым и убедительным. Он умел анализировать и замысливать по-сальеревски, а творить по-моцар- товски.

Пушкин — и композитор и исполнитель своих произведений. За каждым стихом слышен его живой голос, его живая интонация. Поэзия Пушкина сродни театральному искусству, сила которого тоже в рождении результата — здесь, сейчас, на глазах у зрителя. Вечность Пушкина не в монументальной непоколебимости, а в способности каждый раз возрождаться. Поэтому его читают с тысяч сцен, поэтому его слушают в тысячах залов. Его поэзия устна по сути, монологична, бесчисленными нитями связана с живой речью. Поэтому его пьесы, ключ к которым пока еще не отыскан в театре, бесценный клад в русской драматургии, ее начало и ее будущее.