«Театральная площадь». В прямом эфире «Эхо Москвы» Сергей Юрский . Эфир ведет Ксения Ларина. 23 августа 2003 года

К. ЛАРИНА — 11 часов 17 минут, добрый день, это радио «Эхо Москвы». В студии с вами Ксения Ларина. Начинается наша программа «Театральная площадь». В гостях у нас сегодня Сергей Юрский, здравствуйте, Сергей Юрьевич. 
С. ЮРСКИЙ — Здравствуйте, Ксения, приветствую слушателей. 
К. ЛАРИНА — Сергей Юрский приходит у нас в программы и литературные, и в человеческие, и даже в политические, и в театральные, поскольку человек, который перестал быть просто артистом, а стал просто человеком Юрским, стал писать, режиссировать, сочинять, сам себе театр. Очень много мистификаций вокруг Сергея Юрского, он очень любит интриговать зрителя и слушателя, поэтому давайте мы все-таки начнем с простого к сложному. С простого, поскольку новый театральный сезон открывается, с чем я Вас и поздравляю. 
С. ЮРСКИЙ — Спасибо. 
К. ЛАРИНА — Ваши работы можно увидеть не только в театре «Школа современной пьесы», но и в театре Моссовета, может быть, где-то еще. 
С. ЮРСКИЙ — Еще. 
К. ЛАРИНА — А где еще? 
С. ЮРСКИЙ — В театре Моссовета, который открылся, театр, в котором я 25 лет уже служу. МХАТ, в котором я активно работал прошлый сезон. Театр школы современной пьесы, в котором я уже 10 лет работаю, и сейчас будет сделана новая работа. И новый театр, вот сейчас будет премьера, театр под названием «Тень». 
К. ЛАРИНА — Вот про это я хотела бы поподробнее, потому что это какая-то уникальная вещь, театр «Тень» сам по себе уникален. 
С. ЮРСКИЙ — Да, я его очень люблю. 
К. ЛАРИНА — Там помещается, если кто не был, чтобы люди представляли, что это такое, там человек 6 или 7 помещается зрителей. 
С. ЮРСКИЙ — Так по-разному, Майя Краснопольская и Илья Эппельбаум, и их коллеги сделали театр для детей, для взрослых, для случайных, для постоянно ходящих, для необыкновенно умных и прогрессивных, и для средне умных и реакционных, он для всех, кто хочет получить первозданное удовольствие от театра. Там по-разному, есть спектакли, где помещается человек 50 и 100, они, бывает, за границей играют и на больших залах. А есть там внутри него Лиликанский театр, королевский театр, построенный на тысячу зрителей, но эти зрители — маленькие фигурки. А настоящих зрителей нашего размера «великанов» может поместиться 6. Для этого театра они сперва сами сделали спектакль, который я видел, и который меня просто потряс, сказка была, это первозданное ощущение театра, и вместе с тем насмешка над театром, и вместе с тем перспектива театра. Потом там Толя Васильев сделал спектакль. Он поставил «Мизантропа». А теперь я выпускаю спектакль, но у меня очень занятно, потому что я нашел новую пьесу Шекспира, трагедию «Канделис» в пяти действиях. 

К. ЛАРИНА — Да ладно, это точно Шекспир? 
С. ЮРСКИЙ — Там разные споры, но эти споры мы вынесли в фильм, который мы сняли о поисках этой пьесы, о находке ее, о ее переводах, о ее соответствиях Шекспиру. Ну вообще новые пьесы Шекспира находятся не так часто, согласитесь, в последние века искать. 
К. ЛАРИНА — Да уж. А как можно сейчас обнаружить новые пьесы Шекспира, где это место? 
С. ЮРСКИЙ — Я в Сестрорецке нашел, там я нашел еще несколько пьес. 
К. ЛАРИНА — То есть она переведена уже на русский язык? 
С. ЮРСКИЙ — Переведена, поставлена, премьера будет в октябре. 
К. ЛАРИНА — Нет-нет, Вы обнаружили в каком виде эту пьесу? 
С. ЮРСКИЙ — Просто она лежала в медицинских картах, там же нашел я пьесу Островского Александра Николаевича совершенно новую «Как аукнется, так и откликнется». И пьесу Сэмюэла Беккета «Мо и Зель». В общем, целая серия пьес. Они войдут в мою новую книгу, которая сейчас выходит, она называется «Домашние радости». Но чтобы все это было реально, будет спектакль в Лиликанском театре. И фильм, и спектакль будут идти совместно, демонстрируя всю необыкновенную историю новой пьесы Шекспира в Москве.  
К. ЛАРИНА — Каким образом происходит репетиция в этом театре? Там застольный период, в основном, наверное? 
С. ЮРСКИЙ — Застольный период нет, это минимально. Это больше всего импровизация, и замечательного художника, что очень важно, потому что там декорации очень важны. Потом музыка, потом все, что вокруг. А дальше работают актеры, которые водят эти маленькие фигуры, но я уверяю тех, кто придет к нам, всех 6 человек, которые набьются к нам в зрительный зал, а больше там просто не помещается. Они сидят с биноклями, смотрят на все это дело. Я могу уверить, потому что я это не раз испытывал на собственном спектакле тоже. Что примерно 3 минуты нужно для того, чтобы подшучивать и думать, да, как будто действительно театр, как будто действительно оркестр сидит, и занавес, и зрители, хлопают, с цветами кто-то пришел. А через 3 минуты ты уже находишься внутри этого, и ты сидишь и смотришь настоящий спектакль, где играют актеры, где все то, что происходит в театре в первозданном его виде. 

К. ЛАРИНА — А эмоционально? 
С. ЮРСКИЙ — Для меня? Очень сильно, проверим еще, премьера впереди. 
К. ЛАРИНА — Это очень интересно. И давайте еще скажем, а то народ думает, может, мы издеваемся над ними, мы не издеваемся. Это на самом деле, 6 человек, и нужно записываться там по предварительной записи. 
С. ЮРСКИЙ — Там очень сложно будет попадать и, может быть, сделаем так, чтобы у нас будет не 6, а 12, но не потому, что будет 12, сесть могут 6. Но мы сделаем в 2 смены, одни в это время смотрят первый акт, а другие в это время смотрят фильм о том, как искалась пьеса, а потом эти смотрят акт, а те смотрят фильм. Потом второй акт, а те смотрят фильм о том, как создавался спектакль. Так что двойная такая нагрузка, и через час 20 люди свободны. В отличие от новых устремлений, скажем, Някрошюса играть 6,5 часов, я полагаю, 1 ч 20 минут для современного человека хорошее время. 
К. ЛАРИНА — Вы серьезно так считаете, что нужно сокращаться по временным размерам? 
С. ЮРСКИЙ — Смотря от чего сокращаться. Конечно, театр это вечер человека, он проводит там вечер, часть дня, поэтому до беспредельности сокращаться нехорошо. Допустим, 40-минутный спектакль или концерт вызывает чувство обмана. Или есть еще любители, перед тем как выпить и закусить, чего-нибудь поглядеть, например, актеров, которых видел раньше по телевидение, а тут они живые чего-то кривляются, и сказать, они мне и там не нравились, и тут не нравятся, пойдем, что закажем. Есть такие любители, но я все еще тот театральный зритель, который полагает, что театр должен быть в меру полнокровным и полновременным. 
К. ЛАРИНА — Сергей Юрьевич, давайте теперь скажем, когда премьера в «Тени». 
С. ЮРСКИЙ — Мы намечаем либо последние числа сентября или, скорее, самые первые числа октября. 
К. ЛАРИНА — И сколько будете играть, каждый день это играется?  
С. ЮРСКИЙ — Это они будут решать. Я режиссер. 
К. ЛАРИНА — В любом случае я Вас поздравляю, это интересно, это эксперимент, конечно. 
С. ЮРСКИЙ — Инспиратор этого дела. 
К. ЛАРИНА — То есть впервые Сергей Юрский сделал спектакль в кукольном театре? 

С. ЮРСКИЙ — Можно так назвать, но там и кино, вообще я вернулся в кино, вот в чем дело. Я снимаю кино, поэтому я пришел к вам перед съемкой фильма. 
К. ЛАРИНА — Давайте про кино. И очень много у меня тем для разговора, давайте про кино теперь скажем. Художественное? 
С. ЮРСКИЙ — Да, для канала «Культура». И мне очень повезло, потому что я столкнулся с группой, я все-таки профессионал и в кино, нечасто такую группу можно найти. И по части операторской, и по части художественной, организационной, по всем частям. А актеры, исполнители, это вещь, которая называется «Случай с доктором Лекриным», мхатовские актеры, Хлевинский, Тополянский, известный вам Александр Адабашьян, и целая группа молодых актеров МХАТа, с которыми я знаком, потому что я играю в этом театре, вот с ними мы снимаем 52-минутную комедию. 
К. ЛАРИНА — А женщины там есть? 
С. ЮРСКИЙ — Да, молодые актрисы, могу их назвать, чтобы познакомить. Там все роли, так как 52 минуты, не очень большие, но мне кажется, выразительные. Лемешко Лена и Шарикова, это две молодые актрисы, которых я знаю, играю с ними во МХАТе в спектакле «Нули», я их позвал тоже сняться и участвовать в этом мероприятии. 
К. ЛАРИНА — А почему такой короткий фильм, я возвращаюсь в кино. У нас сейчас как возвращаются в кино? 3-часовое полотно. 
С. ЮРСКИЙ — Почему 3-часове, 120-серийное. 
К. ЛАРИНА — Ну да. 
С. ЮРСКИЙ — Это не мной заданный размер, это стандарт телевизионный, 52 минуты, мне предложили, я согласился, да и рассказ соответственно этому. Я только не знаю, будет чуть меньше, чуть больше, это сложно попасть в 52 минуты. Но для меня крайне важна попытка вернуть жанр специально сделанного для телевидения фильма, вот для этих зрителей. Это не съемка спектакля готового, это специальная продукция, это не съемка классической пьесы, это новая вещь. Все это мне кажется очень важным для освежения мозгов и глаз, зрительских глаз. Попробуем, посмотрим, что получится у нас. 
К. ЛАРИНА — Канал «Культура» уже потихонечку возвращает нас к классике телевизионных жанров. 
С. ЮРСКИЙ — Это радостно очень. 
К. ЛАРИНА — Да, то, что мы потеряли в какой-то момент, это был долгий провал во времени. Я вспоминаю работу, можно придираться по-разному к ней, но мне кажется очень интересной работа, не знаю, видели вы ее или нет, «Театральный роман», который выходил на «Культуре» в том сезоне. 

С. ЮРСКИЙ — Я видел, да. 

К. ЛАРИНА — Ну и как Вам? 

С. ЮРСКИЙ — Я не буду сейчас заниматься критикой, но это несомненно интересно. 

К. ЛАРИНА — То, что называлось в наше советское время телевизионным спектаклем, в этом жанре не хотите поработать? Вы же сами это делали, «Фиесту» вы делали, да? 

С. ЮРСКИЙ — Ну так я этим сейчас и занимаюсь. 

К. ЛАРИНА — То есть это телевизионное кино, да? 

С. ЮРСКИЙ — Да, но это кино с натурой, с монтажом будущим, конечно. 

К. ЛАРИНА — Очень хорошо, целое поколение, которое вовсе не понимает, что это такое. 

С. ЮРСКИЙ — А оно и не заинтересуется. Я не надеюсь, что особенно заинтересуется. Ну что, вот «Терминаторы» идут, вы сами о них говорите, кому это все нужно? Но кому-нибудь нужно. 

К. ЛАРИНА — Нужно-нужно. 

С. ЮРСКИЙ — В этом все дело, народу много, вкусы разные. 

К. ЛАРИНА — Сейчас у нас пауза на новости. Потом мы продолжим наш разговор. Напомню номер пейджера 961 22 22, для абн. «Эхо Москвы», все, что я не спрошу, может быть, вы спросите, пожалуйста. 

К. ЛАРИНА — Продолжаем разговор. Напомню, что в гостях у нас сегодня Сергей Юрский. Пока шли новости, я смотрела, какие приходят вопросы. Конечно, заинтриговала всех история про обнаруженную среди медицинских карт пьесу Шекспира, думаю, мы к этому еще вернемся, потому что народ требует подробностей. Конечно же, заинтересовал всех театр «Тень» и очень просят нас назвать адрес, как можно туда записаться. Может быть, мы тоже об этом вспомним. Замечательная телеграмма пришла от ваших поклонников, Сергей Юрьевич: «Дорогой Сергей Юрьевич, Вас очень любят в провинции и не забывают. Надеемся на частые приезды к нам, на повышение нашего культурного уровня, благодаря вашему искусству. Ваши поклонники, Олег Басилашвили и Галина Мшанская, г.Сестрорецк, Репино» 

С. ЮРСКИЙ — Так вот же. Во-первых, мне приятно от моих стариннейших друзей и любимых получить привет, а во-вторых, пьеса-то Шекспира найдена именно в Сестрорецке

К. ЛАРИНА — В Репино? 
С. ЮРСКИЙ — В самом городе Сестрорецке, там в больнице и было найдено, но не будем. 
К. ЛАРИНА — Ну как, вы такую сенсацию рассказали, конечно же, все требуют подробностей, тем более, там не только пьеса Шекспира, там еще и Островский, Беккет.  
С. ЮРСКИЙ — Нет, это 
К. ЛАРИНА — В других местах? 
С. ЮРСКИЙ — Нет, поставлена сейчас одна пьеса Шекспир. 
К. ЛАРИНА — Хорошо. Еще, если вы вспомните адрес театра «Тень», я буду очень благодарна. 
С. ЮРСКИЙ — Улица Октябрьская, дом 5, это около Театра Армии, совсем рядом, в двух минутах ходьбы. 
К. ЛАРИНА — «Сергей Юрьевич, очень приятно слышать, что вы весь в работе, что ваша прошлая грусть уже прошла. Назовите, пожалуйста, фамилии группы, которая будет работать с вами на ТВ, хотелось бы знать имена героев. Спасибо, Екатерина Михайловна». А прошлая грусть прошла, меня больше это заинтересовало?  
С. ЮРСКИЙ — Мы боремся с ней, с грустью, но сказать, что я такой стал бойкий оптимизм, который все принимает и говорит, ну теперь все в порядке, нет, этого, наверное, уже не случится. Назвать всю группу невозможно. 
К. ЛАРИНА — Конечно. Но оператора можно назвать? 
С. ЮРСКИЙ — Да, конечно. Замечательный, по-моему, и мастер, и человек по имени Юрий Максимович, с которым, я только что смотрел его предыдущую работу, я снимал со Штейном, мне там понравилось очень, что он делал, но то, как мы работаем, та скорость, которой мы идем при сохранении качества, показывает, что можно и с телевизионной камерой очень толково работать даже на натуре, работать даже сугубо актерские сцены. которые никак не похожи на информативное дело, совершенно замечательно. Назову актеров, Олег Тополянский, который играет роль Лекрина, главную роль, доктора Лекрина, профессора Драшку играет Александр Адабашьян. 
К. ЛАРИНА — Хлевинский еще. 
С. ЮРСКИЙ — Хлевинский играет умершего пациента, который оказался более чем живым, из-за чего все и произошло. 

К. ЛАРИНА — Это такая фантасмагория? 
С. ЮРСКИЙ — Это реальный случай, рассказанный мне доктором Крилиным. Я просто поменял, и вместо Крилин создал фамилию Лекрин. Но теперь для меня это уже реальные люди, этот доктор Володя Лекрин для меня совершенно реальный человек, который мыслил и имел те амбиции, чтобы перевернуть мир и спасти от всех болезней, и был накануне этого, но случилась такая комическая история, которую мы и показывает. Ну, я не буду сюжет рассказывать. 
К. ЛАРИНА — Не надо. А, кстати, когда планируется премьера? 
С. ЮРСКИЙ — А этого я не знаю, потому что монтаж будет довольно подробный и долгий, а я человек сильно занятый. 
К. ЛАРИНА — Ну, в этом-то сезоне покажете? 
С. ЮРСКИЙ — Думаю, что мы сделаем картину к Новому году, потом еще нужно музыкальную сторону, она очень важна, но впереди все это еще, так что это длинная работа. 
К. ЛАРИНА — Хорошо. Наши слушатели возвращают нас к политике. Не могу этот вопрос не прочитать Вам. Мне кажется, стоит эту тему обсудить, поскольку сама участвовала в этом интерактивном опросе 19 августа, как вы помните, годовщина путча 12 лет. И мы проводили традиционный интерактивный опрос, который мы каждый день проводим, и спросили у наших радиослушателей, если бы сегодня был путч, кого бы вы поддержали, ГКЧП или Ельцина, понятно, что немного персонифицировано, но речь идет о позициях. 51% наших слушателей поддержали бы сегодня ГКЧП. Всего было более 4 тыс. звонков, это большой результат, активное голосование. Эти цифры нас, конечно, поразили. И сами слушатели были поражены, говорили, позор нашей стране, если сейчас у нас так все переменилось, учитывая, что очень важно, нашу аудиторию, это же не 1 канал, это «Эхо Москвы», понятно, у нас свои слушатели и аудитория. Вот вопрос, который Алексей вам задает: «Вы гениальный актер, известно также, что вы активно поддерживали демократов. Поменялись ли ваши взгляды, как и у 51% слушателей на «Эхо Москвы», готовых нынче поддержать ГКЧП?» 
С. ЮРСКИЙ — Мои взгляды, мировоззрение, надеюсь, не переменились, но мир вокруг переменился. ГКЧП я не поддержал бы по причинам актерским, эстетическим. Их поведение на той знаменитой пресс-конференции показывало людей, которым я не мог бы верить ни тогда, ни потом, ни сейчас. Так же, как тогдашнее поведение Ельцина, его пластика, его внутреннее убежденность и посыл его были необыкновенно искренни и привлекали. И если бы Ельцин сейчас так выступил, я опять бы сказал, конечно, да, это он, тот, с кем я. И поведение впоследствии Гайдара, его способ разговора, это все то, что мне нравилось и продолжает нравиться. Другое дело, что это было 12 лет назад. И мне кажется, 51%, которые говорят, что поддержали бы ГКЧП, понятные человеческие чувства, что это обида, мы поддержали и что получили.  

К. ЛАРИНА — Так называемое протестное голосование? 
С. ЮРСКИЙ — Это месть, конечно, не очень хорошее чувство. Но это «Я отомщу тем, что я буду теперь говорить наоборот». Мне скажут, что мы сейчас на подъеме, что все развивается правильно, что те, кто скажут, как можно поддерживать ГКЧП, когда мы сейчас так правильно идем, у нас ВВП увеличивается, у нас промышленность растет. Но я сейчас снимаю свою комедию в московской больнице и медицинском институте среди врачей, среди больных, которые ходят, и мне, честно говоря, очень неловко. Я вообще кино оставил давно из-за того еще, что мне неловко изображать жизнь среди тягот реальной жизни. Даже если сами тяготы мы изображаем, неловко перед людьми, которые это реально испытывают, а мы это реально разыгрываем. И вот сейчас я вижу этих врачей, они мне крайне симпатичны, я вижу их лица, их труд, их одежду, пациентов вижу. И говорю, что в Москве такой уровень чистоты не может быть. Такой уровень бедности, неустроенности, который не достигает даже средних параметров комфорта и сегодняшнего дня, а в любом офисе, который занимается, я не знаю, чем они там торгуют или собираются торговать, я вижу евроремонт и вылизанность, совершенно другой стиль, кофе, который все время бесплатно где-то наливается, этот бесплатный бар, как будто два абсолютно других мира. И тот мир мне очень важен, мир тех людей, которые и ходили тогда в 1991 году. И я понимаю, что они могут быть героями до сих пор и сказать «я все равно», а могут и обидеться, и можно понять их обиду. 
К. ЛАРИНА — Кто в этом виноват? 
С. ЮРСКИЙ — Мы. Пока не станем говорить «мы», пока будем пальцами тыкать и говорить они, ничего не выйдет. Также, как я слышу фразу, что-то не меняется жизнь, ничего нам не меняют в жизни, как будто жизнь и те, кто ее меняет, это не моя жизнь, а что-то соседнее со мной, и мне должен кто-то ее изменить, вот наша беда, особенно российская. 
К. ЛАРИНА — Ну, что там говорить о нас, если Елена Боннер покидает практически Россию насовсем.  
С. ЮРСКИЙ — Этого я не знал.  
К. ЛАРИНА — Она здесь вообще не живет, и не хочет сюда ехать. Чем это объяснить, что люди, кого мы называли духовными лидерами, как бы это пафосно не звучало, многие из них вообще ушли в мир иной, Дмитрий Лихачев, а вот, смотрите, в Переделкино есть потрясающие люди, которые живы, здоровы, и еще нужны своей нации, но они во внутренней эмиграции находятся. Отчего это? 

С. ЮРСКИЙ — Все оттого же. Общество все более глохнет, становится оцененным деньгами, все оценивается деньгами, все более безбожным становится, и идеологии нет, которая заменяла богов в какой-то степени, и бога нет, может, и молятся, но ведь молитвы и пустые бывают.  
К. ЛАРИНА — А идеология нужна? 
С. ЮРСКИЙ — Обязательно, а как же иначе. Бог, можно по-разному называть, но человек должен чувствовать себя частью мира, иначе это просто забыть о том, что мы смертны, забыть о том, что почему-то мы живы, откуда-то мы взялись, и куда-то мы уйдем. Можно, конечно, попытаться забыть, но для того, чтобы забыть, нужно либо водка, либо наркотики, что-то такое, чтобы забыть, либо безумие оттого, что я делаю деньги, я улучшаю свое материальное состояние, это действительно бесконечность абсолютная, но бесконечность в смысле пропасти, ниже, ниже, ниже, и дна нет. 
К. ЛАРИНА — Ну, еще бы к этом я прибавила стремительно развивающуюся индустрию развлечений в нашей стране для всех слоев населения, и для бедных, и для богатых. 
С. ЮРСКИЙ — А как же. Вот если кто еще не читал, я прочел только что. Новое явление, говорят, вот это совсем новое, это фишка ого-го, это круто, это называется флэш-моб, мировые развлечения, которые уже появились и в Москве. Это по Интернету сговариваются люди, собираются на 10 минут в определенном месте и делают какую-то ерунду, например, все показывают друг другу палец, или все спрашивают книгу, названия которого не существует, в течение 10 минут, и все смеются над этим и хлопают в ладоши, они съезжаются в разные города, они назначают встречу в Амстердаме, на такой-то площади, потом едут в Лондон. Это было и в Москве, в ГУМе. Это с жиру бесятся, я бы сказал, а это сейчас явление такое, что: вот это новинка, вот это круто, вот этим займемся. То, что только что, когда мы с вами делали перерыв и говорили о том, как «Гринпис» организация, которая мир зеленый хотела раньше спасать, теперь занимается поджогами и разрушением автомобилей, вот сейчас рассказывали, в Калифорнии история, это показатель общего безумия, сдвига. Так требуется нормальность, так требуется естественность, которая все время нарушается все больше, и нарушение естественности становится лозунгом. Если вы меня про партии спросите, когда они говорят, вчерашнее заверение партии, мы не будем пиар, это тоже нарушение естественности, это значит люди признают, что мы бы, вообще-то говоря, черный пиар крылья со всех сторон, но давайте сдерживаться. Этого вообще не должно быть в человеке. Они тем самым признали, что они полны этого, но попытаются сдержаться, чтобы их не накрыли. Кошмар какой-то. 

К. ЛАРИНА — А на вас это действует, вас можно обмануть по телевизору, по радио, печатной строкой? Можно? 
С. ЮРСКИЙ — Конечно, можно, а как же иначе, меня можно обмануть. Правда, я все-таки настроен критично, я знаю людей, которые поддаются, этот самый флэш-моб, мгновенно возникающая толпа, и мы шутим, в Англии я тоже видел фотографию, омерзительные вещи, тысячи человек должны раздеться голыми и лечь в универмаге, а их будут фотографировать.  
К. ЛАРИНА — Да, и фотографии, кстати, опубликованы. 
С. ЮРСКИЙ — Все это бездарно, по сути, внутри. И это идет царство толпы, которое становится уже интеллектуальной игрой, это ужасно. Причем вся эта игра, флэш-моб, это же у актеров все взято, это было в старом МХАТе, это называлось «гопкинс», вы знаете? 
К. ЛАРИНА — Да, я слышала. 
С. ЮРСКИЙ — Так давайте скажем нашим слушателям. Мхатовские актеры, когда играют спектакль уже в тысячный раз, в то время МХАТ уже несколько загнивал, уже все надоело. Они придумали игру. В любой позиции: в жизни, на сцене, где угодно, если люди, которые договорились один другому говорить тихо, спокойно «гопкинс», второй должен быстро 2 раза подпрыгнуть. Все это солидные, знаменитые люди. Они идут по улице, один другому вдруг, тот встречается с женщиной, целует руку, что-то говорит, а тот сзади подходит и говорит «гопкинс», и тот вдруг «брык-брык», потому что, если он этого не сделает, наказание страшное, штрафы какие-то, выпить 3 л водки, не знаю, что там. Или на сцене играют спектакли, знаменитые, серьезные, какую-нибудь «Анну Каренину». Сидит публика, масса людей, актер говорит монолог, а ему вдруг тихонько говорят «гопкинс». И актер вдруг подпрыгивает. Вот это и есть, но тогда это были шутки талантливых людей, тайная игра, а теперь, когда все так жирно, когда можно прилететь на самолетах в Амстердам, оттуда рвануть в Лондон, чтобы сделать этот самый гопкинс, это уже стыдно, это неразборчивое отношение к тому, что мы на свет родились.  
К. ЛАРИНА — У нас заканчивается потихоньку время, я вновь обращаюсь к вопросам наших слушателей. И здесь есть вопрос про Шварцнеггера, но не в том смысле, чтобы вы рассказали, как вы относитесь к этому актеру. 
С. ЮРСКИЙ — Хорошо. 

К. ЛАРИНА — А к факту его биографии, к сегодняшнему, то, что он баллотируется на пост губернатора. Почему актеры в России не пытаются идти во власть, спрашивают слушатели.  
С. ЮРСКИЙ — Во-первых, Шварцнеггер уже не в первый раз в эту сторону смотрит, он создал ресторанную сеть, которая и у нас в Москве есть. 
К. ЛАРИНА — Наши артисты тоже часто этим занимаются. 
С. ЮРСКИЙ — Меня это, честно говоря, удивляет. Меня поражает и очень нравится, когда выясняется, что он занимается фондом детей, больными детьми, и здоровыми детьми, их развитием, это мне очень нравится. Рестораны я не понимаю, зачем ему это. То, что наши актеры идут вслед за ним, они идут, я не иду. Удивляюсь, честно говоря. Люди должны заниматься чем-то определенным. А что касается того, что он делает попытку идти в губернаторы, одно могу сказать, у нас сразу много актеров пойдут в губернаторы, вслед за ним, мы все время идем за Америкой. Это хорошо, но есть и другие дороги. 
К. ЛАРИНА — Я смотрю попутно на пейджер. «Для кого вы вещаете, Лихачев всегда безумно любил Россию и в России много таких людей и сегодня. А Елена Боннер никогда не любила Россию», считает Елена, боже мой. 
С. ЮРСКИЙ — Я могу сказать. Во-первых, там мелькнула фраза, это правда шутит Олег Валерьянович Басилашвили «мы тут, в провинции» про Санкт-Петербург, это мы провинция, они-то столица уже теперь постепенно. Но когда такие слова говорятся действительно из провинции, я упрямо и совершенно убежденно говорю, на то, что «вы нам несете культуру», это не так, не мы им несем культуру, это не так, они сохраняют культура, и я ее наблюдаю в русской провинции, у определенного круга людей очень высокую культуру, которая мне кажется гораздо прочнее и выше того, что мы имеем сейчас в Москве, здесь жиже раствор. А что касается Боннер, это одна из самых умных, благородных, последовательных женщин сегодняшнего дня. А почему она стремится из России, потому что то, чему она отдала жизнь, действительно растворилось, проглочено и забыто. И сахаровские идеи, дух, сахаровский подвиг стал несвоевременным, это очень печально. 
К. ЛАРИНА — Вспоминаются знаменитые кадры, когда захлопывали, затопывали его на Верховном Совете. 
С. ЮРСКИЙ — Это трудно и не надо забывать. 

К. ЛАРИНА — Но я хотела про другое сказать, что сегодня была бы такая же ситуация. Если бы сегодня на трибуну вышел Андрей Дмитриевич Сахаров, нынешняя Дума поступила б точно так же, как и тот Верховный Совет. 
С. ЮРСКИЙ — Тогда были твердые, упрямые позиции, и он их ломал. А сейчас никаких позиций нет, поэтому, может быть, было бы хуже гораздо. Вышел бы Андрей Дмитриевич, а там продолжались бы шуршание, разговоры, послушали бы, он бы сошел с трибуны, и сказали бы, ну а теперь к следующему вопросу. 
К. ЛАРИНА — И неизвестно что страшнее. «Согласно новой хронологии академиков Носовского и Фоменко Шекспира в природе не было. Так как же вы могли найти его пьесу?», спрашивает Роман из Петербурга. 
С. ЮРСКИЙ — Именно Фоменко упоминается неоднократно в комментарии к нашему спектаклю. И разбираются проблемы исторических событий короля Канделиса, потому что, по теории Фоменко, там совершенно сдвигаются даты. 
К. ЛАРИНА — Вы серьезно относитесь к этой теории? 
С. ЮРСКИЙ — И даже выясняется, что, может быть, король Канделис был вовсе не южно-итальянским королем, последышем Римской империи, а представителем казацкого круга, и было все дело в Южной Украине. Многое путается сейчас, многое нельзя выяснить. 
К. ЛАРИНА — Понятно. Есть еще несколько вопросов по ролям, здесь многие пишут, что очень много королей Лиров в Москве появилось, почему Юрский не хочет играть короля Лира? 
С. ЮРСКИЙ — Потому что их появилось много. 
К. ЛАРИНА — На этой оптимистической ноте мы завершаем нашу программу. Огромное Вам спасибо за то, что пришли, за те слова, что были высказаны в нашем прямом эфире, я желаю вам успехов творческих, и до встречи. 
С. ЮРСКИЙ — Вам того же, держитесь, спасибо. 

---