«Действующие лица» Радио «Культура «04 марта 2010 | Сергей ЮРСКИЙ 

На сайте есть звукозапись, несколько отличающаяся от расшифровки. http://www.cultradio.ru/brand/episode/id/57958/episode_id/1050423/#

Виталий Вульф: «Сегодня великий день. У нас редко бывают гости такого масштаба. Он – один из самых выдающихся актеров нашей страны. Это Сергей Юрский. Я уже не помню, когда впервые с ним встретился, но отчетливо помню свое сильное впечатление от нашего знакомства. Я увидел его в спектакле «Горе от ума», 50 лет назад. Спектакль «Горе от ума» — гениальнейший спектакль Георгия Александровича Товстоногова. На русской сцене не было такого Чацкого, хотя Чацких было много. Он был лучшим. Этот спектакль запомнился мне потому, что в нем были заняты «громадные» актеры и школа Товстоногова была очевидна. Я помню, что я сидел и боялся глотнуть слюну. Спектакль произвел на меня сильнейшее впечатление. Я пошел на спектакль вторично, и он произвел на меня еще большее впечатление. Конечно, прошло много лет. Я убежден, что годы в Большом драматическом театре имени Г.А. Товстоногова — это лучшие театральные годы Сергея Юрьевича Юрского. Сергей Юрский не только большой актер, но и большой человек. Это его особенность. У нас есть талантливые актеры, но личностей – единицы. Я могу насчитать пять человек, при очень строгом отборе. Сергей Юрский – писатель. Сергей Юрский – публицист. Сергей Юрский – чтец. Сергей Юрский – режиссер. Человек, который рожден во имя искусства. Он – это искусство. Я очень рад, что сегодня он у нас в гостях. Он – один из самых больших художников. Сергей – человек прямой и откровенный. Это – его достоинство. Он говорит прямо в лицо. Я никогда не забуду, когда на одном из вечеров в театре Моссовета, он спросил меня: «Ты ведь давно не видел моих спектаклей?!». Он был прав. Сегодня я открою секрет «обратной стороны». Все, что я видел потом в Моссовете и все, что я видел вне Моссовета, исключая спектакль «Стулья», который мы скоро увидим на канале «Культура», — это другое, не то, к чему я привык. Это, наверное, возраст. Все, что было, кажется тебе прекрасным и вдохновенным. Я помню гастроли Сергея Юрского в Москве в театре Пушкина. Он играл спектакль, поставленный им по пьесе А. Соколовой «Фантазии Фарятьева». Спектакль произвел на меня сильнейшее впечатление, но все это было в русле того, что он делал внутри БДТ. Я хочу передать вам мое внутреннее восхищение его талантом. Он обладает умением оставаться самим собой, быть честным и прямым человеком, быть художником.

Сергей Юрский: «Я очень рад встретиться с Вами, Виталий. За этим столом я уже сидел. Мы говорили о состоянии театра, а также разговаривали о моей книге. Несколько крайне важных для меня радио-работ были сделаны именно здесь, на Вашей радиостанции».

Виталий Вульф: Мне очень интересно, у Вас есть ощущение, спустя уже много лет, что с переездом в Москву у Вас началась другая, творчески интересная жизнь?

Сергей Юрский: Буду откровенен. Дело в том, что новая жизнь началась еще в БТД. Кроме того, у меня были надорваны взаимоотношения с властью. Отношения надорвались с эстетикой БДТ, которая уже существовала. Сначала это случилось с моим бесконечно любимым спектаклем, который потом стал фильмом «Фиеста», который так и не вышел. Экранный вариант – это уже не БДТ. Это был совершенно другой спектакль, в котором были заняты совершенно посторонние люди. Спектакль «Фантазия Фарятьева» был на грани запрета после вышедшего «Мольера» по Булгакову, который я поставил и сам сыграл Мольера. Казалось, что все «улеглось», но возник эстетический разрыв, когда появился спектакль «Фантазия Фарятьева». Для меня спектакль «Фантазия Фарятьева» — это поиск того театра, который я исповедую сейчас. Сам БДТ изменился и пути стали параллельными. Я готов об этом говорить.

Виталий Вульф: Мне очень интересно. Вы и БДТ. БДТ был когда-то моим любимейшим театром, который не ушел из памяти. Когда я сталкиваюсь с БДТ, я замечаю, что сейчас БДТ – это совершенно другой театр. Исчез стиль Товстоноговского театра, его беспощадный, жесткий, психологический реализм, который был очень силен, а на смену пришел просто театр. БДТ не был театром. «Горе от ума» — незабываемый спектакль. «Мещане» — это шедевр и загадка. Когда произошла незримая битва между эстетикой Сергея Юрского и эстетикой БДТ?

Сергей Юрский: Это был 1968 год и 2 года неопределенного застоя. Спектакль «Фиеста» был сделан к 1970 году. Он был сделан быстро. Сначала разрешали работать, а потом наступила тишина. Затем его закрыли. Началось недопонимание или скрытое сопротивление. Запреты и давление властей заставили меня покинуть сцену БДТ. Жизнь – это качели. Я пришел в 1957 году, когда Товстоногов по своему вкусу стал собирать труппу. Я был одним из первых призванных. Я покинул театр накануне 1978 года. Я был разъездным чтецом, но всесоюзного масштаба (от Калининграда до Сахалина, от Тбилиси до Архангельска). Я читал все. Запрещены были даже афиши. Объявления были написаны от руки, но залы были переполнены. Шел слух, что артиста, который сыграл Остапа Бендера, «давят» и этого было достаточно для того слоя, который назывался интеллигенцией. Я ушел в свободную и очень опасную жизнь. После нескольких попыток обрести театр в Москве, которые кончались запретом сверху, состоялся брак «без регистрации» с театром Моссовета. Ростислав Янович Плятт и Фаина Георгиевна Раневская сделали все возможное, чтобы меня прописали в Москве. Это был 1978 год. До этого я не мог представить жизни без БДТ, результат — 20 лет в БДТ и 32 года в Москве.

Виталий Вульф: Когда вы появились, я спросил Олега Ефремова: «Ты возьмешь Сергея Юрского?». Он встал, опрокинул кресло и возмутился: «Почему ты спрашиваешь меня? Ты думаешь, что я всё могу? Имей в виду, что я не все могу».

Сергей Юрский: Он был взбешен, когда его оскорбили в Министерстве. Художественный совет состоялся, и большинством голосов избрал меня и Наталью Тенякову в труппу театра. Олега Ефремова вызвали в Министерство культуры и сказали, что этого делать не стоит. У нас с Олегом Ефремовым состоялось братское свидание, но не прощание. Он был очень расстроен. Я отдам дань памяти сложнейшему человеку, довольно трагической фигуре, одному из самых мощных театральных лидеров XX века.

Виталий Вульф: Олег был очень умен и глубок, как бездонный колодец.

Сергей Юрский: Существует книга о Ефремове, но она не исчерпывает всего. Эта книга посвящена ему, но необходим настоящий анализ.

Виталий Вульф: Необходим человеческий анализ его судьбы.

Сергей Юрский: Вышел целый ряд книг, но нет книги и про Товстоногова.

Виталий Вульф: Поразительно, что нет таких книг. У молодой критики другие взгляды, и она интерпретирует прошлое по-своему, некоторые вообще его отсекают, и нет театральных писателей.

Сергей Юрский: Жизнь театра под угрозой.

Виталий Вульф: Театр не требует биографов. Театра, в том качестве, в котором я его застал, нет. Я начал читать книгу, которую Вы мне подарили. Я читаю ее с огромным интересом. Выяснилось, что я многое не знал, многое забыл, а многое было для меня ново.

Сергей Юрский: Я написал 18 книг. Крайняя вышла вчера. Она называется «Провокация. Театр Игоря Вацетиса». Эта книга об Игоре Вацетисе и его произведениях.

Виталий Вульф: Какая была Ваша первая книга?

Сергей Юрский: Моя первая книга – «Кто держит паузу». Она была написана в Ленинграде. Она о БДТ. Потом я написал вторую часть этой книги — о московской жизни. Виталий Яковлевич, я очень благодарно оцениваю ваше вступление к сегодняшнему диалогу, оно мне интересно, лестно и важно, но у меня есть ряд возражений. Вы сказали, что в сегодняшнем театре нет личностей. Я думаю, что это не так. Существует тенденция к исчезновению, спектакли есть, но их немного. Погиб Юрий Степанов. Погиб мистически. Погиб нелепо. Он погиб страшно и угрожающе. Я не знал этого человека, но я его видел в театре и на экране. Я думаю, что мы потеряли абсолютно проявленного, выдающегося артиста, абсолютно личностного. Я видел его в спектаклях «Три сестры», «Волки и овцы», «Штрафбат». Я не могу забыть картину «Ленинградец». Я посмотрел ее случайно. Это была роль сыгранная необыкновенно, как всё, что делал Юрий Степанов. Человек, с совершенно простой фамилией, но она не должна быть забыта. Я хочу помянуть его, поклониться ему. Он – личностный актер. Те, кто с ним работал, рассказывают о нем чувственно и с любовью.

Виталий Вульф: Юрий Степанов – огромное явление. Когда я говорил о личности, я говорил об интеллектуальном наполнении. Надо сказать, что я не знаком с театром П. Фоменко, я видел не весь репертуар. Личности есть в каждом театре, но проявление актеров-личностей резко упало. Они стали очень зависимы от конъюнктуры данного театра, режиссера и поэтому мне трудно отметить событийные явления. Надо прощаться. Спасибо Вам и тем, кто слушал.