«Синьор Марио пишет комедию» А. Николаи – Пино. Постановка Г. А. Товстоногова. Премьера состоялась 22 марта 1958

  • Пино — Сергей Юрский, Рената — М.А.Призван-Соколова, Марио Арманди — Е.З. Копелян,  Лалла — В. А. Николаева

На этой странице:

  • Сергей Юрский. Из книги «Четырнадцать глав о короле». Впервые опубликовано в журнале Октябрь, номер 5, 2001
  • И. Юзовский. ВЫСТУПЛЕНИЕ ПЕРЕД ТРУППОЙ БДТ
  • Раиса Беньяш. Из статьи «СЕРГЕЙ ЮРСКИЙ» в книге «Без грима и в гриме», 1965
  • Наталья Крымова. Из статьи «Сергей Юрский» «Театр» №6, 1966
  • Раиса Беньяш. Из статьи «Сергей Юрский». — Журнал «Звезда», №5, 1971

Сергей Юрский. Из книги «Четырнадцать глав о короле». Впервые опубликовано в журнале Октябрь, номер 5, 2001

Впервые опубликовано в журнале Октябрь, номер 5, 2001 Цитируется по журнальному варианту .

Важная особенность работы Товстоногова в те годы — пружинистый ритм, отличавший его от привычек всех больших театров. Везде почти, по примеру позднего Станиславского, репетировали по полгода, по году, а то и более. У нас, в БДТ (я уже упомянул, но подчеркну), “В поисках радости” начали 1 октября — премьера 5 декабря. 10 декабря “Идиот” вышел на сцену, и к Новому году была премьера. А 22 марта уже вышла следующая товстоноговская постановка “Синьор Марио пишет комедию”, пьеса Альдо Николаи.

Это был, говоря закулисным жаргоном, шлягер. На первом плане — Г. А. впервые использовал пространство перед занавесом, оркестровую яму накрыли деревянным настилом и играли на этом покрытии — шла реальная жизнь семьи драматурга Марио Арманди. А сзади, собственно на сцене, был сделан помост, и на этом возвышении игралась весьма “чувствительная” пьеса, которую Марио сочиняет. Оба действия шли то чередуясь, то параллельно. Публике нравилась необычность формы. И еще нравилась непривычная тогда “заграничность” имен, костюмов, гримов. Нравились актеры. И еще нравился — тут уж придется похвастаться — большой рок-н-ролл, который плясали мы с Валей Николаевой. Ах, какие распущенные дети были у синьора Марио — они не хотели учиться, они не хотели трудиться, они хотели иметь много денег и целый день танцевать рок-н-ролл! Весть об этой жуткой пляске глухо доносилась с развратного Запада (1958 год!), у нас на танцплощадках тоже пытались подрыгивать, хотя это строго запрещалось, но чтобы на сцене, в солидном театре, со всеми акробатическими па похабного танца… Впечатляло!

Марио играл Ефим Захарович Копелян, его жену Ренату Мария Александровна Призван-Соколова. По пьесе у них были сложные, конфликтные отношения, и очень достоверно и обаятельно играли они свои роли. Ефим Захарович с его спокойной, совсем нетеатральной речью, с его трубкой у рта, с его умными глазами именно после этой роли получил прозвище “русский Жан Габен”.

У нас с Валей роли были служебные. Текст моего Пино умещался на двух страничках. Но Гога терпеть не мог на сцене ничего, лишенного выдумки, изюминки. И к тому же (опять похвастаюсь) он в меня уже верил. Он мне прямо сказал: “Роли нет. Есть обозначение — бездельник, нахал, беда своих родителей. Делайте с ним, что хотите. Придумайте что-нибудь. Вот познакомьтесь — он вам поможет”.

Невысокий черноголовый человек был иностранцем. Режиссер-стажер из Венгрии по имени Карой Казимир — в будущем многолетний художественный руководитель известного будапештского театра “Талия”. (Как это все-таки получалось, что ВСЕ, соприкасавшиеся с Товстоноговым, становились потом знаменитостями? Особенность времени, мощь советской империи, которую он представлял? Или сила его личности?)

“Кого ты играешь?” — спросил меня Казимир.

“Пино”.

Казимир закрыл рот ладонью и захохотал.

“Это серьезно? Нет, правда? Не может быть! Как его зовут?”

“Пино”.

Карой опять хохочет и смущенно поглядывает на Валю Николаеву. Пино — по-венгерски совершенно неприличное слово.

Нам придали радиста, радисту придали пленку с самым популярным роком — “One, two, three, four, five”, и мы начали ежедневные занятия. На танце, на пантомиме и построились наши с Валей роли.

Спектакль шел с неизменным успехом. Шел часто. За три года мы сыграли его 151 раз. Показали на Урале, в Тбилиси. Потом в Москве. Идеологически спектакль считался не вполне выдержанным. Партийные органы сомневались, но, хоть тресни, он так нравился партийным органам, и особенно женам и дочерям органов, что на “чуждую мораль” закрывали глаза. В конце концов это не у нас, а в Италии. Вот и полюбуемся на их беды!

… Роль Пино и мои танцы-пантомимы привлекли внимание киношников. В результате проб я был утвержден на первую в жизни главную роль в фильме “Человек ниоткуда” у молодого Эльдара Рязанова.

И. Юзовский
ВЫСТУПЛЕНИЕ ПЕРЕД ТРУППОЙ БДТ

….В «Синьоре Марио» молодой актер Юрский играет роль, которую удивительно органически исполняет, роль, как бы тут сказать, стиляги, пустого малого, человека без царя в голове — и я подумал, а если бы попробовать сыграть ему Хлестакова — это вы натолкнули меня на эту мысль, угадав природу таланта Юрского…

Цитируется по http://teatr-lib.ru/Library/Tovstonogov/premieres/#_Toc398584677

Регина Азеран. Из статьи «Актерская биография начинается» —  Театральная жизнь. 1961, №3

У сына писателя синьора Марио — Пино (пьеса итальянского драматурга А. Николаи «Синьор Марио пишет комедию») —свои радости. И актер Юрский тонко, с  хитрецой подсмеивается над этими «радостями» своего героя. Его Пино рад, когда выманит у отца  еще немного денег на карты. Новая циничная острота делает его почти счастливым… И в то же время, как ни странно, внешне Пино похож на Олега Савина. Те же длинные выразительные руки и сутулая спина. Но если у Олега это от неуклюжести, от смущения, у Пино выработано специально. Этакая расхлябанность, вызванная модой и рок-н-роллом.

Своеобразное сочетание смелости и нахальства у Пино, его разочарованность и убежденность в своей правоте делают образ и интересным и необычным.

С остротой, которая граничит с эксцентричностью, и в то же время с подлинной достоверностью разоблачает актер представителя «золотой молодежи» Италии.

Раиса Беньяш. Из статьи «СЕРГЕЙ ЮРСКИЙ» в книге «Без грима и в гриме», 1965

..Уже две первых роли артиста, сыгранных в непосредственной близости одна за другой в Большом драматическом театре, определили две эти резко очерченные грани его дарования. В спектакле «В поисках радости» Юрский, тогда, в 1957 году, еще студент третьего курса театрального института, сыграл подростка, маленького борца за справедливость. В итальянской комедии «Синьор Марио пишет комедию» актеру досталась роль юного шалопая и циника. Сближала этих двух героев, почти ровесников, только внутренняя динамика исполнения. Разъединяло все: понимание жизни, характер, манера, внутренний мир.

Олег Юрского до такой степени верил в человеческое благородство, что малейшее отклонение от него воспринимал как подрыв всех основ. Проявление корысти, приобретательства, мещанства для него было равносильно крушению мира. Пино в исполнении Юрского был изящным и бездушным скептиком. Убежденный, что все в мире продажно и непрочно, он считал единственной задачей человека — удовольствия. Ранняя опустошенность и моральная нищета ограничили для него весь мир случайными и пошлыми связями, да еще рок-н-роллом. В его визгливом, неуравновешенном ритме растворилась вся жизнь Пино, жизнь без цели, без идеалов, без борьбы. Изящная пустота, мнимость, образец современного, принаряженного и оттого еще более очевидного обывательского прозябания.

Олег, неуклюжий, смешной, наивный, понимал жизнь как вечный бой, в котором никто не имеет права уклоняться от борьбы за правду. Сорвав со стены отцовскую саблю — самую святую семейную реликвию, Олег крушил, кромсал полированную мебель, из которой его невестка сделала святыню. В этом детском бунте звучала не только личная обида, но и протест против мещанства, угрожающего человеку равнодушием и сытостью.

Олег Юрского был настолько же чист, насколько отравлен цинизмом был его Пино. И если эксцентризм Пино обострял его зияющую внутреннюю пустоту, то лиризм Олега, будущего поэта, талантливого во всех своих проявлениях, помогал увидеть в нем борца. Из соединения двух этих начал, как показал Юрский, не исключающих, а дополняющих друг друга, и сложилась творческая индивидуальность актера.

Чем более явно формировалась его личность, тем более неразрывно переплетались эти, как будто такие разные, стороны его таланта.

Наталья Крымова. Из статьи «Сергей Юрский» «Театр» №6, 1966

Юрский очень рано стал мастером. Уже во второй по счету роли (в пьесе «Синьор Марио пишет комедию») он взял острый внешний рисунок, легко и точно оправдал его характером и выдержал до конца с тем спокойствием, которое отличает мастера.

Раиса Беньяш. Из статьи «Сергей Юрский». — Журнал «Звезда», №5, 1971

 В итальянской комедии Николаи «Синьор Марио пишет комедию» начинающему актеру досталась роль юного шалопая и циника.

Пино Юрского — элегантный бездушный скептик — не сомневался, что все в этом зыбком, непрочном мире продается и покупается. Легкий, стройный, с изогнутыми, как вопрос, бровями, с округло беспечными выпуклыми глазами, он был привлекателен и картинно изящен. Но стоило присмотреться к этому юноше, словно сошедшему с пестрой обложки журнала, чтоб увидеть за недурным лицом пустоту, плоскость модной картинки.