В  Братском доме в Истринском районе Московской области.

С конца 1990х годов Сергей Юрский входил в состав попечительского совета Свято-Филаретовского православно-христианского института в Москве и принимал участие в жизни Преображенского братства, основанного о.Георгием Кочетковым. В начале 2000х он познакомился с о.Иоанном Приваловым, который пригласил его посетить Братство в Заостровье (Архангельская область).

На этой странице:

См. также страницу «О вере и религии»

Горечь и надежда  — глава из книги «Попытка думать» (2003)

«Ты имеешь веру? Имей ее сам в себе перед Богом. Блажен, кто не осуждает себя в том, что избирает». Послание к римлянам Св. Апостола Павла. 14.22. Сильный и целомудренный призыв. 

Чтобы СМЕТЬ говорить о вере, нужно переступить высокий порог в своем сознании, нужно, чтобы позвал кто-то извне. 

Со Свято-Филаретовской высшей православно-христианской школой у меня давнее знакомство. Возглавляет Школу священник Георгий Кочетков. Он же является главным редактором журнала «Православная община». Члены православного братства, существующего в недрах Школы не раз коллективно бывали на моих спектаклях. В самой школе я дал для них концерт, участвовал в их ежегодных конференциях. 

Однажды мне предложили побеседовать для журнала на тему «Церковь и культура». 

Беседовал со мной магистр богословия Александр Копировский. Разговор был в 1999 г. 

А л е к с а н д р К о п и р о в с к и й: Сергей Юрьевич, прежде всего мы хотели бы вас спросить вообще о ситуации в нашей стране; о ваших оценках, вашем видении того, что сейчас с нами происходит. 

С е р г е й Ю р с к и й: Вы спрашиваете, или, вернее, вы не спрашиваете, а восклицаете (так как ответ вы знаете сами) о ситуации в стране, о ситуации в духовной жизни и о перспективах. 

Видимо, я не полно верующий, не сильно верующий человек, потому что несмотря на то, что уныние мне удалось преодолеть — уныние ежедневное, — перспективный взгляд мой мрачен. Мне кажется, что в нашей стране (на фоне такого же движения в мире) идет одичание, идет разъединение людей, или, я бы сказал, дехристианизация. Ваш журнал религиозный или, во всяком случае, с постоянным религиозным фоном, и поэтому я сразу жду от вас возражения, потому что, наверное, от вас я смогу черпать хоть какие-то оптимистические перспективы. Но сам я не могу вам их предложить, к сожалению. 

А. К.: А как вы думаете, с чего могло бы начаться какое-то движение вверх, вперед и вверх? 

С. Ю.: С одним моим американским приятелем, бывшим нашим человеком, а ныне инженером на одном из детройтских автомобильных заводов, мы разговаривали на эту тему, прогуливаясь. И я стал говорить довольно общеизвестные вещи о том, что вот, дескать, упадок, упадок веры, раньше было иначе и т.д. — такого рода вещи, не особо оригинальные. А он в ответ сказал фразу, мне кажется, весьма оригинальную: а ничего еще не было. Я говорю: т.е. как не было, только на Руси христианство уже целое тысячелетие! (Правда, г-н Фоменко говорит, что того, первого тысячелетия вообще не было, т. е. фактически русские начали это дело тысячу лет назад, а того всего не было, все это досужие выдумки. Полные безумцы! Это, кстати, один из признаков чудовищного кризиса сознания, поддержанного громадным количеством людей.) Так вот, мой спутник сказал: этого еще не было. Были только попытки с разных сторон, и, может быть, теперь что-то действительно начнется. И вот мы присутствуем именно при начале, мы стоим на таком гигантском перегное, которым является и история, которую мы с вами хуже или лучше, но все-таки читали и знаем, и сегодняшний день, который тоже является чудовищным перегноем. Может быть, надо воспринять такую мысль как реальную: вот теперь надо начинать и не требовать ни от себя, ни от других, чтобы было много духа, много веры, много святости. Нет еще. Но надо начинать. 

Читать дальше 

2020 «СЕРГЕЯ ЮРСКОГО МЫ НЕРЕДКО ВОЗИЛИ НА ПРИХОДСКОЙ «ОКЕ»»

В Заостровье с о.Иоанном Приваловым и журналисткой Светланой Лойченко.

Год назад умер народный артист России Сергей Юрский. Мы поговорили с одним из близких его друзей, православным священником о. Иоанном Приваловым Культура 08.02.2020

– Расскажите, пожалуйста, где и как вы познакомились с Сергеем Юрским.

– С Сергеем Юрьевичем мы познакомились на конференции «Личность в церкви и обществе», её проводили Свято-Филаретовский институт и Преображенское братство в 2001 году. Меня поразило, как он говорил о взаимоотношениях веры и культуры, о проблемах согласования актёрской профессии с церковной жизнью. В то время некоторые актёры, любимые всей страной, не только ушли из профессии, заявив о несовместимости театра с православной верой, но и стали навязывать своё понимание православия другим. Сергей Юрьевич был полной противоположностью, он говорил о вере смиренно. В его голосе был слышен голос ученика Христова, который не боится быть самим собой. Он говорил из слабой, уязвимой позиции, потому что говорил честно, открыто и очень личностно. Он никого ничему не учил, просто делился своим опытом, размышлениями, вопросами. Его православная вера вызывала доверие. В его голосе был чистый звук.

– Вы сами к нему подошли в 2001 году?

– Да. Я представился и спросил, можно ли его пригласить в Архангельск. Он сказал, что это довольно трудно, учитывая все его обязательства, но попробовать можно. Нужно только позвонить ему в районе Нового года, когда он будет составлять планы на следующий год.

 – Он именно о вере и культуре на конференции говорил?

– Да.

– И как дальше ваши отношения развивались?

– Он дал мне номер своего телефона. Наше знакомство произошло в сентябре, а телефонный разговор был отложен до 31 декабря. Всё это время во мне нарастал страх и трепет – было страшно звонить такому уважаемому человеку. Я не Сергея Юрьевича боялся, я боялся нарушить что-то сокровенное, невыразимое в самом моменте нашей встречи. Знаете, в одной песне Елена Камбурова поёт: «Самое главное – сказку не спугнуть…»

– Сколько в 2001 году вам было лет?

– Мне было ровно 30 лет. То есть он видел перед собой молодого священника.

– Вы в итоге ему позвонили?

– Да. 31 декабря, дождавшись десяти часов вечера, я пошёл звонить. При этом едва дышал. «О, отец Иоанн!», – сказал он, когда я представился. Меня поразило: он меня помнил. Могу себе представить, сколько людей прошло перед его глазами за минувшие три месяца!

– Ну, наверное, немногим священникам он дал свой номер телефона.

— Да, я просто думаю, что немногие священники и нуждались в его свидетельстве. Мы поздравили друг друга с Новым годом. Он спросил, когда я буду в Москве. Я сказал, что после Крещения. Тогда он сказал: «Очень хорошо, позвоните мне, когда будете в Москве». Приехав в Москву, я позвонил. Был вторник. Он сказал: «Отец Иоанн, я заболел. У меня грипп! Температура, горло заложено. Позвоните мне, пожалуйста, завтра». Я позвонил в среду. Он говорит: «Мне в субботу улетать в Волгоград. У нас там будет спектакль. Я не знаю, как я полечу. Я просто не знаю, что делать. Когда вы уезжаете?» Я сказал, что в следующий понедельник. Тогда он снова попросил позвонить завтра. Звоню уже в четверг. Он говорит: «Отец Иоанн, я не могу никак поправиться, не знаю, что делать. В этот раз не получится увидеться». Ничего себе, думаю, я же не претендовал ни на какую встречу! Думал, мы просто по телефону всё обсудим. Он попросил поподробнее рассказать о своём предложении. Я сказал, что тема одна: как ему удаётся сочетать христианскую веру с профессиональной деятельностью. Тогда он попросил перезвонить в марте. В марте сказал, что надолго уезжает в Израиль на лечение.

– Встретиться в итоге в тот год не удалось?

– Удалось. Кажется, в июне я ему решился снова позвонить, а он говорит: «Отец Иоанн, что-то ничего не получается! Я хотел, чтобы мы приехали к вам в Архангельск со спектаклем „ Железный класс“. Мы бы показали спектакль, а потом бы уже встретились и поговорили». Я говорю: «Сергей Юрьевич, нам не надо спектакля. Приезжайте Вы! Нам не спектакль нужен, а только Вы. Именно Вы!». Он засмеялся и сказал: «Хорошо! Давайте опять созвонимся». Я почувствовал, что интерес есть. Мы ещё несколько раз созванивались, договорились на конец августа. План был такой: первая встреча в субботу днём, знакомство с братством и первый разговор о вере и культуре. Потом вечернее богослужение, крестный ход к Поклонному кресту. В воскресенье утром литургия, после неё братская трапеза-агапа, а потом концерт в сельском клубе Заостровья. В понедельник вечером концерт в Архангельской областной библиотеке. На удивление наш гость был покладист и шёл навстречу во всём. Даже не верилось в такую простоту и предупредительность. В итоге Сергей Юрьевич прилетел к нам 23 августа вечером, а улетел 27 августа ранним утром 2002 года. Первая встреча состоялась 24 августа днём.

– О чём была встреча?

– О вере и культуре, о жизненном пути, о духовных поисках, о первых встречах со свидетелями Христа.

– Что он об этом говорил?

– Пересказать это невозможно. Была трогательная доверительная интонация, всё на ней держалось. Встреча происходила в помещении приходской школы. Мы прислушивались и приглядывались друг к другу. Иногда звучали стихи. Иногда он приглашал к совместному размышлению. А начал он так: «Я приехал удивляться и удивился. Я не представлял себе в подробностях, что такое Заостровье, не представлял себе, что вот эта группа людей, которая здесь сидит, это братство, съедется из разных городов, чтобы меня, сделавшего путь в тысячу километров, тоже принять в этот разговор. Я радостно удивлён. И темой, в общем, всех этих трёх дней пребывания будет попытка разобраться в том, почему последовал призыв отсюда. Для меня не первый призыв, потому что в Москве мы со Свято-Филаретовским институтом встречались. Но это всё гораздо легче, дружественней и по-соседски, что называется. Здесь это носит характер деяния, поступка, паломничества, чего угодно и с вашей стороны, и с моей стороны. И это удивляет». (Цитата воспроизведена по диктофонной записи встречи — прим. ред.) После встречи была вечерняя молитва в храме и крестный ход к Поклонному кресту, где Сергей Юрьевич сказал проповедь.

– Сам Юрский сказал?

– Да. Он сказал прекрасную проповедь о Кресте. Так может говорить только человек, который изнутри знает опыт страдания, сопротивления, верности, жертвенной любви. Всё это ему было знакомо.

– Он говорил о том моменте, когда стал верующим?

– Что я запомнил? Во-первых, у Сергея Юрьевича дедушка был священником. Правда, дед умер задолго до рождения внука. Его и назвали в честь деда – отца Сергия Жихарева. Во-вторых, родители были культурными, но нецерковными людьми. Думаю, что здесь уместно вспомнить слова Осипа Мандельштама: отныне каждый культурный человек – христианин. В-третьих, потребность в глубине жизни у Сергея Юрьевича была всегда. Он сам был глубоким человеком и тянулся к глубоким людям – к Симону Маркишу, Сергею Аверинцеву, Александру Солженицыну, Иосифу Бродскому и другим. Никогда не стеснялся быть учеником. Однажды в гостях у Симона Маркиша он познакомился с отцом Александром Менем. Они понравились друг другу. Отец Александр предложил вместе сходить к протестантам и поздравить их с Рождеством Христовым. Дело было в конце декабря. Этот поход произвёл на Сергея Юрьевича неизгладимое впечатлени

– Чем именно?

— Я не буду пересказывать, а лучше дам слово самому Сергею Юрьевичу: «Я помню, что меня поразило чтение по-русски, к которому и тогда я уже отнёсся с большим интересом, потому что оно пробивает ухо вдруг. И рядом с церковнославянскими текстами русский текст очень важен, потому что, когда сказано было: „Они пришли в Вифлеем, — потрясающая фраза в русском переводе, — И не было им места в гостинице“. Я – как человек разъездной, актёрский, знающий, абсолютно знающий это по всем нашим советским городам – вдруг услышал, что Пресвятой Деве Марии и Младенцу Иисусу, Который должен родиться, „не было места в гостинице…“, он у меня застрял в ушах, этот текст! Какого-то отзыва потребовал, соединилось что-то, причём очень высоко. И я очень запомнил, и навсегда запомнил, это моё первое посещение молитвенного собрания. И запомнил, кто был тот человек, который меня привёл туда. Это был Александр Мень. С тех пор я стал почитывать Библию. Ещё были тайные молитвы, они стали связываться у меня с моей актёрской деятельностью. Я просто понял, что мои успехи, которые бывали иногда, принадлежат не только мне и не только моим режиссёрам, а ещё Кому-то или Чему-то. И этому Кому-то или Чему-то надо отдать некоторое время на слова благодарности. А лучше ещё перед тем, как что-нибудь начать, у Кого-то или Чего-то спросить – тогда я этого слова даже не говорил – благословения. Можно молча, можно наложив на себя крест, но никому это не показывая». (Цитата воспроизведена по диктофонной записи встречи —прим. ред.)

– Насколько хорошо он ориентировался в Священном писании?

– Великолепно. Как минимум, на протяжении трёх десятилетий каждый день читал по главе из Евангелия, из апостольских посланий и Ветхого завета.

– Что ещё было в той поездке? 

– Если говорить кратко, то первая встреча задала тон всей поездке. Богослужения в Сретенском храме, концерт в Заостровском клубе, концерт в Областной библиотеке Архангельска, прогулки по Заостровью и непосредственные разговоры с людьми, видимо, наполнили нашего гостя надеждой. Потому что, когда Сергей Юрьевич вернулся домой (я ему позвонил, чтобы узнать, как он добрался), он сказал, что находится под сильным впечатлением от визита в Архангельск, а его супруга, Наталья Максимовна, передаёт нам благодарность за то, в каком состоянии мы его ей вернули.

– Вот это да!

– Да! Для него это было обновлением веры. Обновлением веры в Господа, в церковь живую, в русский народ, в Россию.

– Когда он приезжал в Архангельск, где он там жил? В гостинице?

– Нет, он жил у нас дома.

– Его, наверное, смущала церковная атмосфера?

– Я думаю, ему было в каком-то смысле непросто и интересно. Он был узнаваемым везде и всюду. Но сюда он приехал как паломник, чтобы помолиться, познакомиться с церковными людьми из глубинки. Поговорить о том, что его глубоко волнует. Повторяю, он не боялся быть учеником, он не боялся учиться. Как сказано в «Докторе Живаго», «в нём было дворянское чувство равенства со всем живущим». Он хотел говорить  как равный с равными, но мы не всегда выдерживали такой уровень доверия, у нас перехватывало дыхание. Вместе с тем он охотно соглашался сказать проповедь во время литургии. Пять раз приезжал в Архангельск и пять раз проповедовал. И каждый раз очень удачно. Мне прихожане так и говорили: «Вы уж, батюшка, простите, но проповедь Сергея Юрьевича мне понравилась больше, чем ваша». Думаю, что здесь сказывался голос его левитской крови. Ну и во всех церковных таинствах тоже участвовал смиренно и благоговейно.

– Он один приезжал или с актёрами, с труппой?

– Всегда приезжал один. Только в 2005 году привёз важный для него спектакль «Ужин у товарища Сталина». Хотел обсудить этот спектакль с братством. Обсуждение состоялось, оно оказалось плодотворным и для него, и для нас. Свои поездки в Архангельск Сергей Юрьевич называл «молебствиями». Как правило, они происходили на стыке августа-сентября. В 2002 году он нам сказал, что с поездки в Архангельск он начинает свой 50-й театральный сезон. А ещё всегда были живые встречи с общественностью в Архангельской областной библиотеке имени Добролюбова.

– О чём он заводил разговор в неформальной обстановке, когда не было большой аудитории? Что ему было интересно?

– Ему было абсолютно всё интересно. Как мы живём, чем занимаемся? Чем живёт братство, чем живёт область? У него вызывало изумление, что каждую неделю братство собирается почти в полном составе. Расспрашивал, как у нас согласуется церковная жизнь с профессиональными обязанностями и семейными заботами. Слушал и умом, и сердцем. Я думал, кого же из библейских персонажей он мне напоминает? Однажды понял: Екклезиаста – человека мудрого, много пережившего, знающего жизнь изнутри и проповедующего в собрании. Он мог поддержать и остудить одновременно. Мог и насмешить. В быту был удивительно скромным человеком. Например, в 2005 году Сергей Юрьевич приезжал к нам в третий раз. В это же время в Архангельск приезжала на гастроли группа «Премьер-министр». По условиям технического договора «Премьер-министр» мог перемещаться по Архангельску только в очень крутом «Мерседесе». Поскольку в Архангельске такого «Мерседеса» не было, то его перегоняли из другого Областного центра. Мне было смешно, потому что народного артиста России Сергея Юрского мы нередко возили на приходской «Оке».

– Как он относился к советскому прошлому? К самому Союзу, к идеологии, к тому времени?

– Он был «шестидесятником». Лет до 33 верил в «социализм с человеческим лицом», но в 1968 году оказался в Праге в тот момент, когда туда входили наши танки. Для него это стало началом больших страданий, переосмыслением всей жизни – как личной, так и общественной. Всё разрешилось только в 1990 году, когда он обратился к вере отцов и принял крещение. Сергей Юрьевич был мудрым человеком, поэтому он критически осмыслял и советский опыт, и дореволюционный, и современный. Его всё волновало, всё беспокоило: и прошлое и будущее, но больше всего настоящее.

– Вы были его духовником или просто дружили?

– Духовником у него был другой священник, а мы просто дружили. Когда я приезжал в Москву на операции, то он считал своим долгом навещать меня в больнице. Это просто поражало. Звонил, выяснял самочувствие, номер палаты… А потом распахивалась дверь – и звучал его голос: «Здравствуйте, господа!». В руках был огромный пакет, полный овощей, фруктов и книжек. Поприветствовав всех, он проходил к моей кровати, садился и начинал неспешный разговор. Соседи по палате тихонько подтягивались к нам.

– Вы там становились знаменитостью!

– Конечно! Потом все заглядывали в палату и уточняли, кто же такой важный лежит? Думаю, были разочарованы. В 2013 году по нашему Преображенскому братству было выпущено много клеветы, в том числе и по мне. Сергей Юрьевич очень переживал за меня и звонил каждую неделю. Он искал возможности, с кем бы из церковных начальников поговорить о моей судьбе. До одного церковного вельможи смог добраться. Вельможа сказал: «Да, я понимаю! Вы боретесь за своего друга». А он ответил: «Да я не борюсь. Я боюсь за него!». Обо всём этом я узнал постфактум.

Интервью брала Алина Олейниченко

2010 Интервью с о. Иоанном Приваловым в связи с 75летием СЮ

Петровка. 30 октября. День памяти.Чтение имён.

Источник  Сегодня другу Преображенского братства народному артисту С.Ю. Юрскому 75 лет! — https://psmb.ru/a/segodnya-drugu-preobrazhenskogo-bratstva-narodnomu-artistu-s-yu-yurskomu-75-let.html

Алиева А. Отец Иоанн, хотелось бы задать несколько вопросов в связи с 75-летием нашего друга, замечательного актера и режиссера Сергея Юрьевича Юрского. Прежде всего, что Вам лично дало творчество Сергея Юрьевича?

О. Иоанн Привалов. Для меня он, можно сказать, целая эпоха, причем эпоха не только временная, но и пространственная. Конечно, я слышал, как Сергей Юрьевич читает литературные произведения, и видел фильмы с его участием, но самое главное, что мы с ним познакомились в церкви, на одной из конференций Преображенского содружества малых братств и СФИ. Меня поразила его большая искренность, когда Сергей Юрьевич говорил о тех проблемах, которые он испытывает как человек верующий и как человек культуры, театра, и о том, как одно с другим непросто согласовывается.

Он открыл для меня целую страну и особенную культуру нашей подсоветской интеллигенции, шестидесятников, их понимание своего места, служения, их критический самоанализ. И, конечно, благодаря Сергею Юрьевичу произошло мое знакомство с отечественным театром, который прежде мне был неизвестен. Я знал только отца Иоанна Конюхова, который в молодости был актёром и режиссёром. Думаю, эти два человека: отец Иоанн Конюхов и Сергей Юрьевич Юрский – открыли мне целый пласт отечественной культуры, связанный с театром.

Алиева А. Есть ли какой-то фильм, спектакль или книга, которую Вы хотели бы выделить?

О. Иоанн Привалов. Время от времени я возвращаюсь то к одному, то к другому. Когда я недавно лежал в больнице и был лишен возможности что-либо просматривать, то запоем слушал, как Сергей Юрьевич читает. Именно он открыл мне Бунина, которого я раньше не воспринимал. Я много раз слушал, как Сергей Юрьевич вместе с супругой Натальей Максимовной и дочерью Дарьей втроем читают всего «Ревизора». Поэтому могу выделить его чтение классических авторов: Пушкина, Гоголя, Чехова, Бунина, Есенина.

Я помню его приезды к нам в Архангельск и выступления в областной библиотеке, в братстве. Это были очень счастливые периоды жизни, когда понимаешь: здесь и сейчас что-то происходит – не только действие культуры, живого русского слова, но еще и Господь приходит. Поэтому я думаю, что его выступления в Архангельске были в другом пространстве, это было такое церковно-культурное, церковно-общественное явление. Я был и на других его концертах, которые мне очень нравятся, и я очень и очень их ценю, но на выступлениях в Архангельске, мне кажется, еще и Господь действовал.

Алиева А. Отец Иоанн, как Вы могли бы определить роль Сергея Юрьевича в Содружестве?

О. Иоанн Привалов. Я думаю, что он укореняет нас в культуре, в тех общественных, гражданских процессах, которые идут в нашей стране последние 50-70 лет. Он связывает нас с общественными и культурными усилиями, которые были направлены на оздоровление, улучшение, очеловечивание нашего общества и теми людьми, которые их осуществляли. Для нас очень важны его отзывы на конференции и встречи Содружества. Сергей Юрьевич рассказывал: он приехал на Актовый день Института, не зная толком адреса, пошел вслед людям, которых узнал «по походке». Как он говорил, это была походка свободных людей.

Для нас очень важно то, что он дает нам увидеть нас самих в его глазах – глазах человека, расположенного к нам, болеющего и молящегося за нас, посильно помогающего, но в то же время не члена Содружества. Благодаря нему мы можем увидеть себя со стороны: свои сильные и слабые места. В общении с ним как с представителем культуры и светского общества мы начинаем чувствовать свои возможности. Насколько убедительно мы можем разговаривать с такими людьми, что они могут усвоить, воспринять, встречаясь с нами, получают ли они то, чего алчет их сердце и о чем просит душа. Это очень важно! Я уж не говорю о том, сколько радости и веселья он порой привносил в жизнь наших архангельских братств или выступая на конференциях Содружества. В общем, он всегда вносит высокую культурную ноту. В присутствии таких людей собираешься.

Алиева А. Имеет ли его творчество значение для церкви в целом и какое?

О. Иоанн Привалов. Я думаю, что, конечно, имеет. Надо исходить из того, что все подлинное, все настоящее принадлежит церкви, оно входит в церковь, правда, незримо. Немножко грустно оттого, что он из тех людей, которые крестились на рубеже советской и постсоветской эпох. Они потянулись в церковь из надежды, что в ней найдут свое применение. Сергей Юрьевич – артист, вся его жизнь связана с актерством, поэтому именно этим он хотел и мог бы служить, но оказался почти не востребованным. Какое значение имеет его творчество для церкви? Пожалуй, то, что общение с ним и само его присутствие вдохновляет нас на творческие отношения, на творческую жизнь в церкви.

Алиева А. Отец Иоанн, может быть, Вы хотели что-то пожелать Сергею Юрьевичу в завершение нашего интервью?

О. Иоанн Привалов. Я хотел бы ему пожелать радости, крепкого здоровья, а нам всем – расти во взаимном диалоге с ним.

Алиева А. Спасибо.

На этом же сайте — рассказы членов Братства о встречах с Сергеем Юрским в Архангельске в 2012 и Воронеже в 2013.

2002 Концерт и интервью Сергея Юрского в Заостровье.

2002 Сергей Юрский Путь ко кресту

Михаил Поздняев. Сергей Юрский «Я не проповедник, я клоун»  — 10.03.2005 (отрывок)

– Напомню самый первый наш телефонный разговор. Я узнал, что вы выступили на каком-то церковном собрании с докладом о диалоге в культуре. И подумал: как интересно! Разве у нас в культуре сегодня происходит диалог? Все, кому не лень, монологи произносят, никто никого не слышит. А вы только и делаете, что людей провоцируете на диалог. Один из ваших спектаклей так и называется – «Провокация».

– Насчет провокации, если хотите, мы еще поговорим. А что касается доклада – это было не собрание, как вы сказали, а конференция в Свято-Филаретовском богословском институте. Замечательные люди собрались, чтобы поговорить о феномене диалога, который сейчас вроде в обществе необходим. И для меня – а я там действительно произнес в большой степени импровизированный «Монолог о диалоге» – результатом конференции, выступлений и бесед очень разных людей, живущих в разных городах и странах, оказалось то, что никакого диалога-то и нет. Он только желателен, если не воображаем…

– Диалога между людьми культуры?

– Вообще! Вообще диалога нет. Между людьми.

– В России сегодня?

– В мире и давно. Это все притворство, что люди собираются на те же конференции, чтобы услышать друг друга и в результате продвинуться к истине. Потому что истину знают все. Истина стала таким же расхожим товаром, как лекарство запатентованное, которое рекламируется по радио, и в конце говорится: «Звоните прямо сейчас!» То же и по поводу истины. Когда случается вдруг несовпадение мнений, это заставляет людей просто заткнуть уши, потому что ведь чепуху же они мне говорят, истину-то знаю я! Нынче невозможно представить ситуацию, описанную в Деяниях апостолов. Там, в 17-й главе, рассказывается, как апостол Павел пришел в Афины, и общественная атмосфера описывается следующим образом: «Афиняне же все и живущие у них иностранцы ни в чем охотнее не проводили время, как в том, чтобы говорить или слушать что-нибудь новое». Это было, но так давно, что, видимо, забылось. Новые мысли сейчас никому не интересны, ибо каждый имеет полный набор мыслей на все случаи.

– И под общей ярмаркой, как вы выразились, подразумевается, что одни люди, которые на трибуне или на сцене, предлагают другим людям, зрителям, то, чего те от них ждут, оттягиваясь по полной программе…

– Да. Но как только мы начнем об этом говорить, я опять впаду во мрак. А еще к чему-то апостола Павла приплел… Следовательно, становлюсь проповедником, каковым быть не моя профессия.

– И все же в церковной конференции участие приняли.

– Так я же слушать пришел. А с моей стороны это была не проповедь, а выступление перед людьми, которых я глубоко уважаю и которым как раз было интересно узнать мое мнение, какая-то для них в моих скромных рассуждениях, видимо, содержалась новизна… Говорить о них – людях, входящих в Сретенско-Преображенское братство, для меня тема и трагическая, и лирическая…

– Это люди из общины отца Георгия Кочеткова, которые уже много лет вызывают недовольство священноначалия?

– Да, хотя не хотел бы ваше пояснение комментировать… Это люди просветленные непостижимым для меня образом при всех обстоятельствах, в которых они живут уже много лет. И это люди истинно верующие, то есть не закосневшие в вере, а идущие вместе в своей вере дальше. Я их очень люблю и давно сотрудничаю с ними, но в их братстве состою заочно. Смотрю на них с восторгом, но со стороны. Кто-то должен и со стороны смотреть на них, чтобы вполне оценить. Я выступил у них на конференции, а потом, уже поздней осенью, поехал с ними – всего это было сто человек – на Север, в Заостровье под Архангельском. Там тоже есть Сретенское братство, которое возглавляет молодой священник отец Иоанн Привалов. Я у него и раньше был, за два года до этого, как гость. А гости у него бывают удивительные, он из Франции гостей зазывает. Был у него знаменитый славист Жорж Нива, парижский издатель Никита Струве, а из Москвы приезжала поэтесса и историк Ольга Седакова. Поехал и я. Для чего, зачем? Чтобы почтить вместе с ними и в Архангельске, и в их сельском клубе, и в храмовой комнате для братских застолий память человека, которого они чтят особо – Сергея Сергеевича Аверинцева. Они читают его книги, пользуются его переводом Евангелия. Поэтому естественно было поминание там Аверинцева и молитвенное, и просто человеческое. Его поминали, как своего, которого тоже ждали в гости, да смерть не дала приехать.

– Вот смотрите: церковное мероприятие, Аверинцев, грубо говоря, яйцеголовый, доклады… Но ведь, наверное, там весело было? Радостно, во всяком случае?

– Радостно. Веселье – совсем другое, а радость – не зря и во всех акафистах рефреном звучит слово «радуйся», и Христос ученикам все время говорит: «Радуйтесь…» Вот и они в Заостровье радовались. Хоть и холодно было – как раз выпал снег, такое промозглое северное время началось, и пейзаж этого самого Заостровья не такой уж благостный, и ехали они туда в поезде с достаточными неудобствами – а все в радость.

– Часто вам удается находить подобную радость в жизни?

– Теперь очень редко.


2010 О Братстве и искусстве.

2012 Видеозапись пресс-конференции Сергея Юрского в Архангельске

2012 Светлана Лойченко. На одной оси с Иерусалимом

Источник: «Правда Севера» https://psmb.ru/a/na-odnoy-osi-s-ierusalimom.html .

Это уже пятый концерт Сергея Юрского в этом библиотечном зале.

Впервые он состоялся десять лет назад. Если учесть, что Сергей Юрьевич концерты дает, по его же словам, очень редко, такие регулярные встречи обретают особый смысл.

Уже после концерта Сергей Юрский сказал, что на открытии нынешнего театрального сезона у него на сцене будет стоять крест, символизирующий знаковые места на Севере, Юге, Западе и Востоке.

– Мой Север – это Архангельск, – уточнил он.

На нашей оси, на Юге, оказался Иерусалим… Десять лет назад, когда Сергей Юрьевич впервые приехал по приглашению братства Заостровского храма и его настоятеля отца Иоанна Привалова, спросила – почему? Ведь приглашений самых разных у него много и работы тоже много, а найти несколько «праздных» дней нелегко. Тогда он ответил: «Я и сам над этим размышляю. Пока не знаю».

Церковь Сретения Господня в Заостровье на Северной Двине, куда в 2002 Сергей Юрский впервые приехал по приглашению братства Заостровского храма и его настоятеля отца Иоанна Привалова, и деревянная церковь Покрова Пресвятой Богородицы напротив. Каменная церковь построена между 1808 и 1827, деревянная — между 1683 и 1688. Фотографии — Наталья Рубинштейн