Ф.Кроммелинк “Les amants puerils” (Незрелые любовники). Режиссеры — Моше Лейзер и Патрик Корье. Национальный театр, Бельгия. — барон Казу.

Фотографии спектакля из книг Сергея Юрского

2012 Сергей Юрский. Тяга к новизне.

…я даже не уверен в точности названия. Получилось так, что по-русски я пьесу и не читал. В оригинале она называется «Les amants puerils». Дословно — детские ребяческие любовники. Можно сказать и «мнимые», то есть какие-то ненастоящие. Но все-таки и «ребяческих» отбросить нельзя, потому что речь идет о любви подростков, почти детей, и приводит эта не понятая взрослыми любовь к трагическому финалу. Есть в пьесе и другая пара — таинственная, манкая дама, полная любовных желаний, натыкается на полусумасшедшего старика, который узнает в ней свою давнюю-давнюю любовницу. Загадочная вуаль сброшена, и открывается подлинный возраст незнакомки. Время ушло, стало быть, и эти страсти — ребячество.

Одни не созрели, другие перезрели.

Я играл эту пьесу в Брюсселе, в Национальном театре в постановке М. Лейзера и П. Корье, играл полусумасшедшего барона Казу с труппой бельгийских и французских актеров. Дело было давно, почти двадцать лет назад. Наверное потому и попросили меня написать предисловие к первой публикации этой пьесы в России…

Мне кажется, пьеса Кроммелинка требует прежде всего создания атмосферы места и времени действия. Этот плоский берег у холодного моря, ветер, непогода. Группа людей, столь несхожих друг с другом, оказавшихся вместе в полупустом пансионе. И время столетней давности, когда в Европе еще подспудно зреет сексуальная революция, ломающая привычные границы обычаев, семьи, возрастов, приличий….

Сергей Юрский. Из книги «Жест». Глава «Ритмы девяностых».

Зимой 1993 г. я играл в Брюсселе в Национальном театре в спектакле “Les Amants Puerils”

В такую ночь писать стихи
И славословить мир подлунный, 
Но из главы моей чугунной 
Ничто нейдёт, окроме чепухи.
Бессонница, подруга вдохновенья, 
Наматывай мне нервы на колки,
Тяни, не больно - это пустяки,
Костёр мой гаснет - подложи поленья.
“Я пью один. Вотще воображенье”... 
Что, Пушкин, брат, опять твоя рука? 
Я пью один, печаль моя легка. 
Брюссель и ночь, и головокруженье.
В ночь на субботу вновь проснулась боль. 
Ведь если ты не спишь, и ей не спится. 
Друзья, друзья! Вдали мелькают лица.
Я пью один в отеле “Метрополь.”
Благодаренье Богу, я не бросил 
Актёрское родное ремесло - 
Полуизгнанник... полуповезло -
В чужом Брюсселе трачу жизни осень.
Я скоро здесь привыкну и тогда 
Художником свободным... и ненужным 
Не захочу к пустыням нашим вьюжным, 
Где коркой льда покрыты провода
И где столбы скосились влево, вправо - 
Не захочу вернуться. Опущусь
На дно Европы, к нищим приобщусь,
И мой чужой язык, такой корявый
Отгородит от мыслей и тоски, 
Былых друзей и от всего былого.
 Бог мой! Я позабуду это слово - 
Былое. Сердце рвётся на куски.