Сергей Юрский. Millennium Clock. — Экран и сцена, 2000

Десять лет назад «ЭС» писала о ленинградской «Шарманке» — уникальном кинематическом театре. К сожалению, дни «Шарманки» на родине  оказались сочтены, но волею судеб (и настоящих друзей) осуществился ее переезд с Московского проспекта в Ленинграде на King street в Глазго. Теперь мы можем гордиться тем, что питерский  Мастер, чародей Эдуард Берсудский стал одним из главных создателей «Millennium clock» – башни в Королевском музее Эдинбурга. Его соавторы – скульптор, англичанин Тим Стэд, художница по стеклу, шведка Анника Сандстрем, часовых дел мастер, немец Йорген Тюббек, а также координатор проекта Татьяна Жаковская (питерский театровед, одно время завлит театра имени Ленсовета) и художница Мэгги Ленерт (она родилась в Люксенбурге). Вместе они подвели итог, материализовав свое видение рубежа веков и тысячелетий. Мы публикуем воспоминания четверых участников проекта. Свидетелем этой работы стал Сергей Юрский «ЭС» обратилась к нему с просьбой  рассказать о своих шотландских впечатлениях. 

MILLENNIUM CLOCK

Сейчас кажется уже почти сказочной ночь, проведенная в Scottish Borders в деревне Блэнсли. Мы с моей дочерью Дашей были гостями в этом доме. Я спал в кровати, которую сделал Тим Стэд. Это было сооружение непохожее на наши представления о кровати. Как и эта ночь была непохожа на все другие ночи и все мои воспоминания  не похожи на все, что было в моей жизни. Это была кровать в которой торчали куски дерева, но они были не острые, а мягкие.  Нельзя было лечь поверх кровати, она принимала внутрь себя. Такова была вся мебель в этом доме и таков был весь этот дом. Отсюда и запах дерева и запах того, что тебя сама  природа приняла вовнутрь. Я не преувеличиваю. 

И несколько ночей я провел у Эдуарда Берсудского и его жены  Татьяны. Это была, наоборот, квартира в городе Глазго  совершенно стандартная в доме совершенно стандартном. Но в этом доме они почти и не бывали, потому что местом их пребывания была мастерская и их театр “Шарманка” и комната, заставленная деревом Эдуарда, деревом, из которого он извлекал фигуры, знакомые нам, знакомые себе. Это были библейские фигуры, это были символические фигуры, это были литературные фигуры, связанные, скажем, с “Мастером и Маргаритой”, это были исторические фигуры.  

Почему я называю этих двух людей?   Оба работали с деревом. Но один из них свое знание о мире угадывал в дереве и извлекал из него для людей. Второй полагал, что все должно быть нетронутым совсем,  должно убрать только острые края. И, оказывается, их  не так много. В мастерской Тима Стэда были пилы, но  они были, наверное, для того, чтобы от большого отпилить часть, сделать его сделать чуть меньше. Все же остальное – шлифовка, лакировка, угадыванье того рисунка, который уже дан природой и ничего не добавить от себя. В  не так давно изданной книге о Тиме Стэде его работы похожи на абстракции. Но это не рисованное рукой, это найденное, только показанное в природе.  Один из скульпторов был необыкновенно конкретен, потому что у фигур были глаза, руки, ноги. Они иногда были преувеличенны, странны, но это были все-таки существа подобные. Другое было – неведомое.

Вот  эти два человека и их, надо сказать, необыкновенные жены, не менее творческие, чем они, Татьяна, жена Эдуарда и Мэгги, жена Тима, поэтесса, швейцарка, оказавшаяся в Шотландии. Эти люди, все четверо соединились, чтобы создать башню (Это ж надо выдумать такое!). Башню в честь тысячелетия, Миллениума, смены веков и в этой башне каждый делал то, что  ему по душе. 

Один делал фигуры этих двух тысячелетий, от Рождения Христа, и даже предшествующие Рождению Христа ветхозаветные фигуры. А другой делал сферу, которая еще древнее, чем наше летоисчесление, это лес, это дерево, это дыхание природы. Башня громадная, я ее не видел, я видел лишь куски ее, которые создавались тогда осенью, ранней осенью. А создалась она окончательно через три месяца, и они составили ее в городе Эдинбурге, в музее, десятиметровую башню Millennium Clock. 

И оказалось, что за это надо было заплатить очень дорого. Тим заплатил жизнью. Не буквально за башню. Он был очень болен, он был мужественно болен. Я видел его здоровым, хотя мне шепнула его жена, что это просветление, что болезнь страшна. Это было за несколько месяцев до смерти. Работу он сделал, она была его финалом, его высшим достижением. Эдуард, слава Богу жив, но поплатился тяжелой болезнью в тот год. Результатом стала башня, другие их произведения в музеях Шотландии, книги, изданные по этим  произведениям. 

Есть люди, которые это видели и на которых это   произвело такое же, вероятно, сильное впечатление, какое все это произвело на меня, впечатление незабываемое. Я  вспоминаю о них, одном живом, а другом ушедшем, ежедневно.  В  странной, нутряной стране как Шотландия, появились эти два человека, оба не шотландцы по рождению,  один из них  — наш, другой – англичанин, для шотландцев —  англичанин не то что иностранец,  приезжий, но они выразили дух той земли, древней, шотландской земли, и создали один из  ее символов, который будет существовать всегда.

PS О доме Тима Стэда недавно написал Александр Ласкин в своей книге «Белые вороны, Черные овцы» — глава из неё опубликована здесь

Millennium Clock — Часы тысячелетия — и по сей день работают в Национальном Музее Шотландии, каждый час играя пятиминутное представление-воспоминание о 20 веке.

В каталоге, изданном музеем, в числе спонсоров проекта упомянуты Сергей и Дарья Юрские: они отдали часть своего гонорара за концерт в фонд строившихся тогда Часов.

Фильм BBC Scotland «Millennium Clock» (на английском) можно посмотреть здесь — https://vimeo.com/174324004