Год 2003. Весна

• «Вот иды марта наступили» или слово предоставляется В.Шекспиру
• Евро в окнопу, или дурные игры
• Сны о прошлом, или весенний призыв
• Э-эх, пой, звени, моя фанера, разговаривай!

«Вот иды марта наступили», или Слово предоставляется В. Шекспиру

Иногда глянешь окрест себя, в газету поглядишь, в телевизор уставишься, со знакомыми по телефону перекинешься, на улице повнимательнее присмотришься к лицам, к рекламе, в метро бросишь взор на сидящих, входящих и выходящих, и вдруг видишь — все с ума свихнулись. То есть не фигурально, а натуральным медицинским образом — некоторая перекошенность физиономий, несмотря даже на иногда удачный макияж, неадекватность реакций и нехорошие блесточки в невнимательных ко всему очах. Короче, полный привет!

А в другой раз, наоборот, случайно, походя, без всякой задней мысли, заметишь себя в зеркале — батюшки-матушки, это что же такое натворили со мной предыдущие месяцы жизни?! Каждая черта лица живет излишне самостоятельно, одно выпирает, другое вдавилось, и полное отсутствие общего смысла. Ничего родного и знакомого в этом отражении нету.

Вот такие наблюдения в первый месяц весны, когда все в природе готово набухать и распускаться.

Очень не хочется вдаваться в общечеловеческие проблемы, своих неприятностей хватает, но, понимаете, они (общечеловеческие проблемы) сами лезут со всех сторон и требуют к себе внимания. Стараешься найти в окружающей неразберихе комическую сторону. Пытаешься эдак с кривой улыбкой подумать: «Вот дураки! Совсем ничего не соображают. Во чего творят-то!» Кривая улыбка получается, а веселья особого не происходит. Потому что, замечаю, творится такое, что вроде не имеет заднего хода. Какая там, к черту, свобода выбора, уважение к чужому мнению и прочие, извините за выражение, постулаты! Разговор идет в совершенно ином ключе. Я вот лично в принципе за Америку. Я там бывал, и, честно говоря, многое нравится. Дело неплохо поставлено. В арабских странах, напротив, бывать не приходилось. Судя по документальным фильмам, тамошняя жизнь (для меня, конечно, говорю только о себе!) менее привлекательна… как-то излишне крикливо и многолюдно… Но это дело вкуса, так?

Теперь… вслушиваюсь в слова и теряюсь в непонимании. Америка говорит: «У вас где- то спрятана бомба! То, что мы ее не можем найти, еще не значит, что у вас ее нет. Оружие массового уничтожения должно быть уничтожено. В связи с этим поглядите, какая у нас новая бомба! Она всем бомбам бомба, все вокруг уничтожает, при этом не являясь оружием массового уничтожения. И также не надо забывать, что мы правы, а вы как раз абсолютно не правы. Теперь вопрос — кто “за”, кто “против”, а впрочем, результаты подсчета голосов мало кого заинтересуют».

Вроде бы четко сказано. А вот — нелогично. И это смущает.

МИР ПОВСЕМЕСТНО ГОТОВ К ВОЙНЕ

В ЦЕЛЯХ СОХРАНЕНИЯ МИРА! Вот такой трепещет перед глазами лозунг в эти мартовские дни. А в конце недели, в воскресенье, референдум в Чечне. Конечно, замечательно, если чеченцы сами попробуют избрать себе руководство (правда, уже по второму разу без отмены первого, но забудем об этом во имя будущего!). Но вот закавыка — те, другие, которые бандформирования, они ведь участвовать в голосовании не будут? Не будут. А эти, которые народ, они вдруг возьмут и изберут тех же, которые и сейчас руководят. Что же получится? Эти остались на своем месте, и те остались на своем месте.

Дай бог, чтоб так не получилось, но тревожно. Очень тревожно. Вообще, опасный месяц март. Это с древних времен известно. В трагедии В. Шекспира «Юлий Цезарь», когда император шел наблюдать спортивные соревнования тех древних времен и был в превосходном настроении, дескать, все нормально, Египет завоеван, Карфаген усмирен, варвары, разные там галлы, бритты, отогнаны, жрут свою ботву и не рыпаются, в Риме денег девать некуда, так вот вылезает из толпы какой-то вшивый прорицатель (охрана проглядела!) и, грозя грязным пальцем, говорит императору: «ИД МАРТА БЕРЕГИСЬ!», то есть берегись как раз этой вот третьей недели марта. Хамство, конечно. Прорицателя скрутили, но настроение Цезарю он испортил.

Кстати, о настроении. Это уже личное, хотя тоже вытекающее из общего положения дел. Племянник жены приехал ко мне с сыном. В гости на пару дней, из города Санкт-Петербурга. С целью повидаться с теткой и оглядеть архитектурные достижения столицы. Собрались погулять. Племянник и сын (здоровый парень!) вышли вперед, а я замешкался. Буквально на пару минут. Выхожу — а у парадной милицейская машина, и родственников моих уже прихватывают. Я думал, шутят. Ан нет! «Паспорта!» — говорят. Есть паспорта! Надо же, есть! С собой! И прописка питерская. «Как в город попали?» — «А поездом». — «Где билеты?» — «Да вот у дяди дома, сейчас принесем». — «Э, нет, с нами поедете. Где регистрация, а?» — «Какая регистрация, мы ж свои и только что приехали, на два дня, и сегодня суббота, и вот дядя наш». Из машины вылез еще один мент и резко сказал: «Уезжаем, времени нет». Мигом погрузились и исчезли. Я запыхтел — это ж до чего дошло! Где свобода передвижения! Мы граждане! А мне потом знакомые сказали: ЕСТЬ РАСПОРЯЖЕНИЕ! БЕРЕГИСЬ, когда куда приезжаешь, регистрируйся, а то заберут. Я кричу: только что был в Копенгагене, в Брюсселе, нигде меня никто не регистрировал. Говорят, а в Питер, на родину к себе, поедешь — БЕРЕГИСЬ!

Ну, вот… прошло время, идет Юлий Цезарь в Сенат на заседание. Толпа, шум приветствия… И опять (надо же!) вылезает этот вшивый прорицатель. А времял’о уже март, эти самые «иды», то есть вторая половина. Цезарь вспомнил предсказание этого хренова пророка (это всё у В. Шекспира, это я из него!) и говорит ему так насмешливо:

«ВОТ ИДЫ МАРТА НАСТУПИЛИ»

(дескать, липа, старик, твои тревоги и угрозы — наступили уже иды марта!)

А прорицатель и брякнул:

«НО НЕ ПРОШЛИ».

Дескать, выводы сделаем чуть позже.

Евро в окнопу, или Дурные игры

Один мой знакомый (интереснейший был человек!) пошел к врачу для деликатной беседы. Побеседовали. Доктор говорит: «Ну что ж, всякому овощу, если так можно выразиться, свое время. Чего-чего, а детей у вас больше не предвидится. Проблема закрыта». Знакомый пожал доктору руку, вышел из кабинета и сказал всем ожидающим приема: «фф-у! Точно гора с плеч!»

Заявление, может, неожиданное, но совсем неглупое. И дело не в естественных хлопотах по поводу там пеленок, детского питания, ушибов, слез и прочее. Дело даже не в социально-психологических переменах. Это раньше, когда мальчик рождался, отец и его друзья, поглаживая усы, кричали: «О-о, богатырь родился, воин, джигит, никому спуску не даст!»

Теперь в этой ситуации чаще городские джигиты среднего звена, наливая заздравную, произносят: «Та-ак! Надо сегодня же начинать думать, как будем мальца от армии уберегать. Ну, за сказанное!» Вот я и говорю, дело даже не в этом.

Понимаете, этого нового человека хочется любить не только в период первого шажка, первого произнесения «мама», «баба», но и потом, когда уже польется связная речь и шажки будут заводить в разные непредвиденные места. Короче, хочется надеяться на вечную и взаимную любовь. Как, допустим, с котом или с собакой. Но с человеческим ребенком все получается сложнее. И тревожнее.

Вот ребенок заговорил. Он нам слово, мы ему два. Учим, значит. Потом уже наоборот — мы ему слово, он нам два. Даже три. Это он на стороне научился. Очень, знаете, важно, какие это слова будут на стороне.

С этим, господа-товарищи, наблюдаются некоторые странности. Как-то не особо аккуратно обстоит дело со словами.

Вот если попробовать поглядеть на наш мир глазами небольшого еще человека, то увидишь — взрослые дяди (да и тети, надо признаться) говорить говорят, а смысл этого говорения выбросили куда-то в помойную яму. Ну, вот к примеру. Маленький человек стоит и смотрит, как три больших человека выгружают из фургона неудобный предмет. А фургон загородил дорогу другим машинам, и из них вышли другие дяди, которые хотят проехать. И которые с неудобным предметом, и которые торопятся громко обмениваются практически одинаковыми словами. Я не буду их тут приводить в целях экономии времени, думаете, я сейчас буду осуждать больших дядей и требовать их перевоспитания? Да нет же! Это нормальная грубая жизнь. Никуда от нее не деться. Потому что действительно предмет неудобный и тяжелый и действительно дорогу загородили. И маленький человек, худо-бедно, разберется и как- нибудь это переварит.

А вот другое. Довольно красиво и дорого одетые дяди и тети, серьезные, некоторые даже в очках, на всю страну толкуют о новом литературном языке и языке средств массовой информации. Один говорит: «Я лично знаю любые матерные выражения, но против того, чтобы их читать не на заборе, а в рассказах, повестях и особенно в лирических стихотворениях». Тут целая группа дядей и тетей: «Ну, коллега, вы совершенно устарели. Так называемые “матерные выражения” есть часть нашей жизни. Как же без них? Это, знаете ли, какая-то самоцензура. Запретив матерные выражения, мы лишим языка наших лучших писателей. Слава богу, не при советской власти живем. Да и Пушкин, если хотите… Ведь не будь царской цензуры, Александр Сергеевич только матом бы и писал, о чем говорят новейшие исследования. А из-за полицейского контроля ему приходилось создавать прилизанные, приглаженные произведения вроде “Евгения Онегина”». Тут вступает третья, наиболее продвинутая группа дискуссирующих: «Писать матом не только можно, но и нужно! Иначе мы отстанем от общего мирового уровня. Вся современная литература, театр, кино — все говорят матом. Даже в музыке начались сдвиги. Возьмите хоть группу Trayling Oberst и ихний хит “Did I Want Fucking These Day”! Что на это скажете, господа?»

А сказать действительно нечего. Тупиковая ситуация. Хочешь не хочешь, а материться надо.

Ну, а этот наш, еще только входящий в мир, он, конечно, сути интеллектуальной беседы схватить пока не может, но чувствует, что, кратко говоря, с младенческим лепетом пора кончать. Все к тому идет. Еще недавно он прямо-таки влюбился в Муми Троллей из детской книжки. Это такие славные, забавные вроде небольшие бегемотики, их целые семьи. А тут объявляют — Группа Мумий Тролль! И кто-то визжит, и что-то гремит. А бегемотики-то где же? Почему такое название? Почему обокрали нежную детскую книжку? A Why not? Почему бы нет?

Стал постарше. Шерлока Холмса стал читать. Любимый герой! Р-раз! — Группа «Доктор Ватсон». Нет никакого доктора. Есть четыре мужика, поют старые песни. Почему? A Why not? Почему бы нет?

Через всю столицу растяжка: «Маэстро Илья Резник приглашает на свой вернисаж!»

Что за хреновина? (Раз уж можно ругаться, так чем я хуже?) Разве Илья композитор или музыкант? Почему «маэстро»? Даже если он выдающийся поэт, разве говорят: маэстро Есенин, или маэстро Тютчев, Высоцкий? И при чем «вернисаж»? Разве он живописец? Ахинея какая-то! Неаккуратно! И еще раз скажу — НЕАККУРАТНО!

Потому и на радиоволнах оговариваются каждую секунду, благо эфир прямой, и плетут чушь: «А теперь, после нашей великой любимой, только что разведенной певицы мы предложим вашему вниманию группу из Милана, вслед за Петром Великим пробьем, так сказать, евро в окнопу!» Ну, «Окно в Европу» или «Евро в Окнопу» — какая разница? Так даже лучше. Современнее. Why not? А почему бы нет?

Мне-то что… Я свое пожил… Детей жалко.

Сны о прошлом, или Весенний призыв

Нет, вот без всяких уверток, без экивоков, честно и прямо, отвечайте — любите звуки слегка расстроенного духового оркестра, доносящиеся с улицы? А аккордеон и любительское многоголосье на тему «А я остаюся с тобою,/ родная моя сторона»? А молодые голоса, кричащие в соседней тональности: «На пыльных тропинках далеких планет/ останутся наши следы»? А в это время уличные громкоговорители громко, но едва разборчиво: «На площади появляется колонна Кировского района. Идут ударники социалистического соревнования..». — «Не нужно мне солнце чужое,/ Чужая земля не нужна». — «Этот день Победы/ Он порохом пропах…» — «Ур- ра!» — «Коллективу Второго колбасного завода — ур-ра!» — «Да здравствует солидарность с народами, борющимися против колониального ига, ур- ра!» — «Это счастье/ Со слезами на глазах»!

Любите вы это? Помните? Скучаете? Я вас спрашиваю.

Ах вы даже не понимаете, о чем я говорю… Ах вы родились в восемьдесят первом…

Извините, молодой человек… А вот вы помните? Да? Ну и как? Скучаете? Не то чтобы скучаете, но тогда как-то дружнее было? Понимаю. Ах вместе выпивали? А теперь не с кем? Понимаю. Конечно, время идет. Что? Я сам? Честно говоря, всегда старался избегать особо массовых мероприятий. … Чаще всего удавалось… Нет-нет… только на законных основаниях — подготовка праздничного концерта по линии самодеятельности и… прочее. А праздник, конечно, был общий. Первое мая. ПЕРВОМАЙ! День защиты прав трудящихся! Да, начал пролетариат Чикаго. Да, да, в Америке… А потом пошло. Теперь уж все забылось… Конечно! Какой пролетариат? Он вообще исчез, куда-то делся. «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» Странный какой-то лозунг — какие пролетарии? Где они? БОМЖи, что ли? Да-а, сильно двинулось время. Но тогда было дружнее? Да нет, я тоже ощущаю. Конечно! Выпивали, танцевали… На салют ходили… Ну, и сейчас ходят и танцуют…

А-аа… тромбофлебит? Так это у вас тромбофлебит… Ну, и у меня… Но не у всех же… Да, а остальные танцуют… Интересное было время… тогда…

Для нас… а для них?

Но май-то опять май! И в некоторых странах по-прежнему ходят толпой (большой!) под красными флагами. В Бельгии, например, в Брюсселе. Сам видел. Я там жил. Потом. Когда границы лопнули и исчез пролетариат. Там ходят. С красными знаменами. И пьют много пива. И митингуют. У нас — полный стоп. Не ходят. Но пьют. Водку. Хотя пиво тоже пьют. Даже больше, чем в Бельгии. Да что Бельгия? При чем тут Бельгия? Мы же про Первое мая говорим. Про ПЕРВОМАЙ. Ну, вот и давайте про Первомай! День солидарности! (С кем конкретно?). День весны! (А Второе мая — не весна?) День мира и дружбы! (Без комментария.) В газетах в этот день В ТЕ ГОДЫ печатали всегда «Призывы к 1 Мая». Их не читали. И я их не читал. Никогда. Хотя они занимали целую страницу в любой газете. Первую страницу Нас призывали, а мы не читали этих призывов. И, значит, не откликались на них? А ведь призывы были к добру. Я не шучу, это правда! Призывы были к миру, к взаимопониманию, к улучшению хорошего и к ухудшению плохого. Просто мы всё это сами знали и потому могли даже не читать.

Теперь никто нас ни к чему не призывает. А если призовет, мы не поверим, мы скажем, что мы опять всё знаем сами, отстаньте от нас.

Так что оставшуюся часть этого рассказика можно просто миновать вашим вниманием.

Это только для упрямых, я бы сказал, упертых, традиционалистов, которые тащат в наше настоящее свое прошлое, предлагаются некоторые утешительные

ПРИЗЫВЫ К ПЕРВОМУ МАЯ

Да здравствует 1 Мая, праздник света, весны, труда, отдыха, солидарности, непримиримости и многого другого! Ур-ра!

Работники торговли, владельцы фирм и магазинов, выше знамя скидок и распродаж по сниженным ценам!

Шире шаг накруток оптовых и розничных цен на товары и энергоносители!

Работники науки и культуры, смелее прибедняйтесь в целях лоббирования добавочного финансирования в органах законодательной и исполнительной власти!

Крепите дружбу с народами стран, дружба с которыми укрепляет экономические выгоды нашей страны!

Товарищи олигархи, держите в чистоте и постоянной боевой готовности свое рабочее место! Помните, что враг не дремлет!

Участники бандформирований, сдавайте оружие в установленные местными органами власти сроки!

Российское студенчество, окончим пять курсов за три года! И пошло оно все подальше!

Шире круг презентаций, юбилеев и фуршетов! Ур-ра!

Почитайте отца и мать свою!

Уходя из помещения, не оставляйте включенными электроприборы!

Работники Сбербанка, выше учетные ставки по пенсионным и срочным вкладам!

Члены ЛДПР, требуйте определенности позиции руководства после отстоя пены!

Модернисты и постмодернисты, перестаньте валять дурака, кредиты доверия не резиновые!

Владельцы «мерседесов», уступайте место пассажирам с детьми и инвалидам! Подавайте пример дисциплинированности и вежливости!

Пользуйтесь услугами Аэрофлота!

Работники канала ТВС, перестаньте думать, что вы лучше всех! Ур-ра!

Повторяю — это читать не обязательно. Это давно прошедшее прошлое.

Э-эх, пой, звени, моя фанера, разговаривай!

Сначала был шум. Неслось отовсюду — вот подождите, такое увидите, чего еще никогда не видели! Ой как будут петь! А как будут подпевать!! А плясать, думаете, не будут? Будут и плясать! И будет это долго, громко, без обмана. Да чего там, посмотрите сами рекламный ролик: видите, какие прямо-таки толпы на сцене! Вон как они все враз — у-ух! А этот, а этот-то, тонким голосом и зажмурившись… а-а? И все это у вас, прямо здесь. Только два раза! Так что торопитесь обеспечить себя входными документами. А вслед надвигается еще гастроль, вообще уже мирового класса! Об этом чуть позже, а пока к нам, к нам! Ой, подумать страшно, как же вам будет хорошо услышать любимые голоса и знакомые мелодии. Чтоб вы могли, подняв руки и слегка покачиваясь из стороны в сторону, шептать и выкрикивать то, что вам шепчут и выкрикивают со сцены! О-иэх!

Народ пришел. Не из-под палки, нет! Сам пришел. Сколько было мест (а мест было достаточно!), все заняли. Одного мороженого съели перед началом одиннадцать кубов! Да пива без счету. Даже тончайшим образом нарезанную осетрину по каким-то утрированным ценам и ту расхватали и умяли. Одно слово — УГАР! УГАР и ВОСТОРГ ОЖИДАНИЯ.

И вывалилось на сцену, украшенную лентами и бантами, человек, чтоб не соврать, тридцать. И все с инструментами. Довольно ловко расселись и уставились в пюпитры. А микрофонов на сцене… как одуванчиков на поляне в июне! Вот, куда ни плюнь, везде микрофон. Ну, оно и понятно — при музыке первое дело — это звук! А без звука какая музыка? Потому и микрофоны.

Сменился свет, выскочил дирижер, и как вдарили во все тяжкие по инструментам! Аж уши заложило! Нет, буквально, как будто тебе со страшной силой дали по уху. А потом по второму. И больно, и приятно!

А тут с обеих сторон потекли из-за кулис подпевалы. А за ними и сам солист и его приспешники. Зал ахнул! Немного жаль, что у долгожданного поперек лица какая лю черная запятая. Не понять, что к чему. С дальних рядов даже голос был: «Что это у него с мордой?» Но потом разобрались — тоже микрофон, но приспособленный непосредственно ко рту для лучшей нюансировки голоса.

Спели первую песню для разогрева, поводили руками по воздуху, швырнули на сцену первый десяток букетов. Долгожданный и говорит публике: «Дорогие друзья! Вот мы и встре… …му что…чень люблю. Много я об… …вал за грани… …но нигде нет такой замена… ублики, как вы…»

Вот те раз! Микрофон-то, который надет прямо на голову, не тянет. Слабый контакт! Что ж это будет, концерт-то весь впереди?!

Пошла вторая песня. Лирическая. Скрипочки запели тягуче. Замычали виолончели. И голос певца — сильный, но (как сказано у классика) довольно противный — стал немного мягче. Тут не дай бог, если опять микрофон забарахлит — все будет испорчено.

Однако, прямо на удивление, благополучно дотянули до конца. Ну, цветы, овации, топанье и даже одобрительный свист. Певец переходит на простую человеческую речь и говорит: «Спаси… …собенно песни о люб… …нщина для мужчи… …чу посвятить всем… …нщинам… …деюсь, …подхватите …пев!»

Короче, понятно? Опять что-то не контачит, то ли микрофон, то ли динамики, и личное послание кумира, так сказать МЕСЕДЖ, доходит до нас в каком-то неполноценном, искалеченном виде.

Чудеса! Вот хотите верьте, хотите — нет, но задорная песенка с дивным припевом:

Коричневый рояль,
Играй, как балалайка,
Собака на дворе,
Полай-ка мне, полай-ка! —

так вот песенка эта прошла без сучка, без задоринки. Оркестр наяривал, дирижер оборачивался к залу, улыбался во всю пасть, палочкой указывал массам, когда вступать, и все «…нщины» и даже некоторые «мужчи…» подхватывали со счастливыми лицами:

Коричневый рояль…

Солист говорит: «Ну вот, я сча… …мы все… …вме… …перь я ис… …вно полюбившуюся …ашей публи…есню …зитора …ея  …ского. …шу, маэстро!»

Мы уже и удивляться перестали. Льется и звучит песня. Как речь, так аппаратура не тянет, как музыка — полный порядок. И тогда у некоторых (у меня, к примеру) стукнуло в голову подозрение — а ну, как это РАЗНАЯ аппаратура. Одна, понимаете, воспроизводит то, что сейчас происходит, и она работает неудовлетворительно, отсюда все затыки. А другая воспроизводит то, что давно записано на пленку, — она получше. Да и задача легче — крути, как говорится, пластинку, как на дешевой танцплощадке. Только зачем же тогда столько народу на сцене? Да и цены, прямо скажем, с танцплощадкой не сравнишь. А в это время дирижер эдак властно указал рукой, и громко зазвучали трубы, тромбоны и прочая медь. Глянули мы — ба- тюшки-светы, а на сцене труб-то никаких нет, сплошные струны. Кто же это задудел? И кто же это поет? А если, в другом случае, выступают электронные инструменты, то вообще не разберешь, кто играет, кто дурака валяет и откуда звук идет. А мы-то, дураки, чего тут собрались?

Это явление называется «фанера». Видимо, чтобы не сказать «фальшивка». И большого внимания заслуживает заявление по телевидению певца Иосифа Кобзона (который, кстати, никогда фанерой не пользуется, а поет собственными связками), что фанера приносит НЕСМЕТНЫЕ ДОХОДЫ, являясь обманом как публики, так и налоговых органов. И вот думаешь, что за чертовщина — как обман, так несметные доходы. Как без обмана, так доходы меньше, а то и вовсе фиг с маслом? Некоторые говорят, что это, дескать, «переходный период».

Переходный — куда?