Это меня кто-то снял в телевизионной студии на съёмках телевизионного фильма Сергея Юрского «Младенцы в джунглях» по рассказам О.Генри. Я пришла снимать, естественно. Юрский посмотрел на меня, посмотрел и  решил меня тоже занять. В самом начале фильма в сижу за столиком с каким-то кавалером в нью-йоркском кафе.  Закуриваю сигарету. Когда фильм уже был готов к показу, обнаружили, что я закуриваю сигарету другим концом! Так и осталось. Я ведь не курила, мне было все равно, какой конец зажечь!

Нина Аловерт. Сергей Юрский. Глава из книги «Портрет театральной эпоки» — СПб, 2018 Полностью — ЗДЕСЬ

Моя зрительская любовь к Юрскому-актеру –   любовь с первого взгляда. Вернее – с первого звука. В далекой молодости я попала на спектакль БДТ «Горе от ума». Шла я в театр с предубеждением, потому что слышала разговоры, что это– «не Грибоедов, а Юрский – не Чацкий». 

    Чацкой выбежал на сцену и, опустившись на колени перед Софьей, начал: «Чуть свет – уж на ногах, и я у ваших ног…». Это я привожу цитату, потому что знаю «Горе от ума» почти наизусть. На самом деле я этих слов в спектакле не помню. От первой же интонации, с которой Чацкий обратился к Софье, и до середины спектакля у меня провал в памяти: первое впечатление было подобно эмоциональному шоку. И с тех пор я – неизменная, восторженная зрительница Юрского-актера, Юрского-чтеца и режиссера. И до сих пор звук его голоса и интонации (Юрского) поражают меня так, как будто я слышу их впервые.

    Я познакомилась с Юрским в самом конце 60-х годов.

    Из Театра комедии после смерти Акимова я перешла работать референтом во Дворец искусств. В этом дворце, своего рода актерском клубе, кроме различных вечеров, конференций, встреч с театрами своими и гастролирующими, играли капустники. Придумывал и ставил их режиссер Александр Белинский, играли лучшие артисты театров Ленинграда.

 Шла ночная репетиция очередного капустника, в котором был занят Юрский. Было очень поздно, и я решила уехать домой. Спускаясь по нарядной лестнице Дворца, я поглядела вверх, и увидела на верхней площадке Юрского и Белинского. Оба глядели мне вслед. «Кто это?»– спросил Юрский. И Белинский оживленно начал что-то говорить. «Ах, как жаль,– думала я, зная остроумное злоязычие Белинского,– ах, как жаль, представляю себе, что он там обо мне говорит…» Но что бы ни говорил Белинский в ту ночь, это не помешало со временем нам стать друзьями с семьей Юрского и Теняковой.

1971 На съемках «Фиесты»

Начинала я снимать телевизионные постановки Юрского в 1971 году с «Фиесты», В ней были заняты ведущие актеры БДТ: Наталья Тенякова, Владислав Стржельчик, Владимир Рецептер и другие. Словом, цвет БДТ!

На роль Матадора Педро Ромеро режиссёр пригласил начинающего, но уже известного балетного танцовщика Михаила Барышникова. Барышников и привел меня с собой на репетицию, и с разрешения Юрского я снимала работу над спектаклем.

К моему огорчению, я не могла снимать Юрского в БДТ, но благодаря личному знакомству я могла фотографировать спектакли, которые ставил он сам. Прежде всего– «Мольера» М. Булгакова, где он играл заглавную роль. Спектакль имел огромный успех и шел много лет на сцене БДТ.

Для меня сам процесс – сьемка во время спектакля – помогает понять актера. Когда я снимала Юрского в роли Мольера, мне хотелось «поймать», остановить это мгновение редкой душевной открытости и чистоты. И в то же время – актерства…

 Мне казалось, что образ Мольера сродни самому Юрскому. …После сцены, в которой Король лишает Мольера своего покровительства, Мольер – Юрский с таким неподдельным изумлением в голосе спрашивал: «За что?» Так же позднее, устав от преследований властей, актер, по совету Товстоногова, пошел в КГБ спрашивать: «Что вы ко мне имеете?»– «Мы ничего к вам не имеем, Сергей Юрьевич. Мы к вам – ничего не имеем», – ответил ему чиновник КГБ.

Такого Мольера. чистого сердцем, чистого – до наивности, преданного только искусству, и играл Юрский.

Есть еще один спектакль – прекрасное воспоминание прошлого, настоящее театральное наслаждение: в Ленинграде в 1970 году Юрский поставил одноактную пьесу Бернарда Шоу «Избранник судьбы»: молодой Наполеон и австрийская шпионка. Это был законченный шедевр Юрского-режиссера и всего актерского ансамбля: Сергея Юрского, Михаила Данилова, Игоря Окрепилова и обольстительной шпионки Натальи Теняковой.

Чтецкие вечера Юрского– это был еще один его театр, который он создал, репертуар к которому подбирал, сам режиссировал и сам играл. Стиль исполнения каждого автора, голосовые модуляции, манера поведения на сцене и игра с воображаемым (или реальным) предметом – все это создавало впечатление скорее спектакля, чем чтецкого вечера.

1974 Выставка фотографий в ВТО

Нина Аловерт ФОТОВЫСТАВКА: ПОСВЯЩАЕТСЯ СЕРГЕЮ ЮРСКОМУ ВО СЛЕД ЮБИЛЕЮ — Русский базар, 2005

К моей первой выставке в Ленинграде 31 год тому назад Юрский имел прямое отношение.  Все началось у меня дома…

 В 1974 году известный польский актер Даниэль Ольбрыхтский приехал с театром «Народовы» в Ленинград на гастроли. Юрский меня с ним и познакомил. 

В какой-то вечер, когда Ольбрыхтский оказался не занят в спектакле, нам удалось отвязаться от явного стукача, ходившего за нами по театру, и мы с Ольбрыхтским, Юрским и двумя моими друзьями сбежали из театра ко мне ужинать.  Даниэль увидел у меня на стене большую фотографию  замечательного актера Драматического театра имени В.Ф.Комисаржевской Владимира Особика в роли Царя Федора Иоановичаи спросил: «А где этот актер снимается?   А почему я его не знаю?»

Затем увидел портрет Барышникова в «Фиесте» и сказал: «А почему бы тебе не сделать выставку фотографий во Дворце искусств?» Юрский подхватил идею и, кажется, взял на себя переговоры с дирекцией Дворца.

Ольбрыхтский уехал, а я стала готовиться к  открытию выставки, которую назначили на конец мая. В ней приняли участие еще три театральных фотографа. Я собиралась показывать как балетные так и театральные фотографии,  портрет Барышникова в «Фиесте» должен был открывать экспозицию.  Выставку  отложили до осени. За это время Барышников остался на Западе, так что осенью не только этой, но никакой другой фотографии Барышникова уже нельзя было выставлять… Но фотографии Юрского, естественно, занимали важное место в мой экспозиции,  я и сняла его на фоне трех портретов Мольера.

Сергей Юрский о первой выставке фотографий Нины Аловерт (из статьи Сергей Юрский. Театр и фотография. -Театр, №4, 1975)

«На долю Нины Аловерт при обсуждении выпало наибольшее количество похвал. Ей свойственна влюбленность в актера, стремление близко-близко заглянуть ему в глаза в момент наивысшего напряжения. Через ее фотографии мы больше всего узнаем о самом сокровенном, что есть в театре, — о перевоплощении, об удивительном совмещении актерской игры и подлинности переживания изображаемого актером персонажа. В ее экспозиции мы увидели спектакли многих ленинградских театров, фотографии московских актеров, портреты польского актера Д. Ольбрыхского, телевизионные работы, и все это было отмечено любовным вниманием к объекту и высоким профессиональным мастерством.«

1977 Отъезд

Из книги Нины Аловерт «Портрет театральной эпохи«- СПб, 2018

В квартире Юрского и Теняковой, где Миша часто бывал, жил в то время неулыбчивый кот Осип, загадочный, как пришелец с Марса. Мне рассказывали, что Осип ходил за Барышниковым следом, сидел рядом с ним и изучающе его разглядывал. Однажды Осип прошел по коридору, с гордым достоинством выворачивая пушистые лапы по первой позиции, как в классическом балете. С тех пор в виде большого благоволения к гостям Осип показывал «как ходит Барышников».

Удостоилась этой чести и я. Уезжая в эмиграцию, пришла я прощаться с обитателями той квартиры. Прощания тогда были трагическими: расставались, как на смерть. Никто не верил, что когда-нибудь увидим друг друга. Мы сидели за столом, разговаривали. Осип подошел и сел рядом с моим стулом. «Осторожно, сказала мне Наташа, — он может порвать колготки». Но Осип сидел неподвижно и смотрел на меня своими марсианскими глазами. Затем встал, вспрыгнул на батарею и прошелся по ней, выворачивая лапы: сделал мне подарок на прощанье.

1987 Москва

В 1987 я впервые приехала в Ленинград и Москву. Сережа небритый — это мы в театре Моссовета встретились. Почему-то в пиджаке и галстуке… Никаких воспоминаний, может быть, у него был концерт?… А потом на кухне в том же составе, как когда-то при   прощании навсегда… и с котом Осипом. Правда, была уже Даша, но, по-моему, она с нами не сидела. А впрочем я уже не помню.

1989 Первые концерты в Нью-Йорке

1995 «Стулья»

    Мне лестно, что в некоторых своих книгах Юрский использует мои работы. Как-то я попросила его надписать мне тот снимок, которую я сделала в Москве  в гримуборной после спектакля «Стулья»: Юрский уже курит и улыбается, хотя еще не переоделся, грим не снял и не полностью отрешился от роли. 

Сергей написал на фотографии: «Нина, Ниночка! Ты что-то знаешь о каждом из нас!» Я горжусь этой надписью…

1996 «После репетиции» Ингмара Бергмана во МХАТе

1999 Пушкинский концерт в Карнеги-Холл

2001 на съёмках фильма «Москва и москвичи»

Из статьи «Нью-Йорк – Москва – Санкт-Петербург – Нью-Йорк. А также о любви, фотографии и ностальгии»- «Русский Базар», 2001.№34. 16-22 августа) — Текст полностью и все фотографии — ЗДЕСЬ

Сергей Юрский снимался в телевизионном сериале «Москва и москвичи» по роману Гиляровского. Я попала на съемки главы «Клубы и игорные дома» (не ручаюсь за точность названия главы). Юрский выступал в привычной для него роли: сам был режиссером передачи, сам читал текст. Словом, это было похоже на концертное выступление, но в различных интерьерах. Мне выпало слушать и снимать Юрского в новом игорном доме «Голден Палас». 

Я встретилась с Юрским ещё накануне съемки, я привезла ему все сохранившиеся у меня фотографии, которые я делала в течение многих лет, и мы пошли вместе обедать в маленький итальянский ресторанчик «у храма», как сказал Юрский…

Юрский встретил меня в страшном нервном раздражении. «Я утром прочел сценарий телевизионного фильма, в котором мне предложили роль. Мне за нее предлагали 1000 долларов, а если бы я поторговался, то и больше. Я отказался. Я накричал на редакторшу: я такого омерзительного текста никогда не читал! Редакторша извиняющимся голосом меня уговаривала, она говорила, что режиссер постарается придать всему пристойный вид. Но я на нее кричал! Я потом просил у Бога прощения за то, что я читал этот текст! Видишь, как мы теперь живем!» 

Я уж не стала ему говорить, что в советское время самым достойным артистам приходилось играть в непристойных советских пьесах, которым режиссеры пытались придать достойный вид. Сегодняшний день России только продолжает день вчерашний и порожден историей этой же страны… Но Юрский был в таком возбуждении, что я не стала возражать. И дело было не только в гадком сценарии. Юрский — идеалист. Он исповедует определенную систему взглядов в искусстве. Театр прошлого, в котором он вырос, меняется и это неизбежно. Но Юрский не хочет изменений в театре. Он — служитель этого храма.  Для него истина должна оставаться истиной на века. (Так мне тогда казалось). У него — ностальгия по уходящему театру. Он забыл, как ему пришлось играть в плохой, на мой взгляд, просоветской пьесе Шукшина о спекулянтах в плохом спектакле Товстоногова. Он помнит «Генриха», «Лису и Виноград» и т.д. Такова избирательная способность любых воспоминаний — помнить только хорошие моменты жизни, этим и питается ностальгия.

В 1976 году незадолго до моего отъезда в эмиграцию, я была на концерте Юрского в зале у Финляндского вокзала. Зал был полон, как всегда на концертах Юрского. На бис он прочел стихотворение Бродского, не называя имени запрещенного поэта. Зал после первой же строчки разразился овацией: ВСЕ слушатели знали стихи опального поэта и рукоплескали мужеству чтеца.

Ностальгия Юрского сегодня — по тому единству, особому, тонкому, смелому, нравственному единству его со зрительным залом, которое и он и зрители противопоставили советской системе. Уже не все помнят, что протестовали против надругательства власти над поэтом, но та уникальная атмосфера в зрительном зале осталась в памяти.  Я думаю, что чаще всего и ностальгия иммигрантов —  это ностальгия по прошлому, из которого памятью выбрано все лучшее, а не по оставленным березкам.

 Мы стали смотреть фотографии прошлого, и Юрский в конце концов успокоился и пришел в хорошее настроение, и даже на обратном пути позировал мне на фоне решетки, окружающей музей, в балетной позе «арабеск».

   Снимался Юрский на втором этаже, в комнате, куда не всех пускают: когда тут идет игра, то на большие деньги. Зал не слишком большой, по стенам — малоизвестные картины каких-то русских художников, думаю — 19 века, как утверждала крупье — подлинные. Зеленые столы для игры…Крупье, которую к нам прислали, блондинке Диане, было 22 года. Это была высокая, длинноногая красотка славянского типа. Крупье набирают из молодых людей, обучают их 4 месяца на курсах, но года через 2 увольняют. Считается, что к этому времени они настолько осваивают профессию, что могут начать воровать. Так рассказывали москвичи. Девушка была настолько хороша, что Юрский даже посадил ее рядом с карточным столом и снялся с нею в нескольких кадрах.

Сначала Юрский читал текст об игральных автоматах. В соответствии с текстом он запустил в действующий автомат 100 рублевую бумажку. Автомат заглотил деньги и перестал работать. Пришлось вызвать мастера. Пришла другая красотка, что-то покрутила и подергала, и автомат заработал. Но получить свои деньги назад Юрский, оказывается, не мог. «Зато Вы что-то выиграли,» —  радостно сообщила очаровательная мастер по автоматам. Выигрыш равнялся, по-моему, 20 рублям (меньше доллара). 

«Какие деньги! — закричал Юрский. — Гуляем, ребята, всех угощаю!» Но мастер-красавица юмора не поняла. «Ну что Вы, — ответила она, — для вас всех здесь все бесплатно». И нам предложили кофе и чай.

Нина Аловерт. ФОТОВЫСТАВКА: ПОСВЯЩАЕТСЯ СЕРГЕЮ ЮРСКОМУ ВО СЛЕД ЮБИЛЕЮ — Русский Базар, 2005, №18/471

       Сергею Юрскому в марте 2005 исполнилось 70 лет. Я посылала ему телеграму на адрес театра — она не дошла. Я позвонила по телефону ему домой и оставила поздравление на  автоответчике — оно не записалось. И все таки мне хочется хоть и с запозданием отметить его юбилей.

       Сергей Юрский — артист, чтец, режиссер,  писатель, словом Сергей Юрский — явление русской культуры. Он занимает сегодня в этой культуре особое место, он  не вписыватеся… не идет в ногу… сопротивляется… он верен своим идеалам, как гвардейцы  в пьесе Э.Ростана «Сирано де Бержерак»:

"Дорогу – гвардейцам гасконским!
Мы дети одной стороны.
И нашим коронам баронским 
И нашим мечам мы верны!"

(Перевод Т.Л.Щепкиной-Куперник)

Только в отличии от храбрых гасконцев, Юрский сражается за свои идеи в современном театральном мире Москвы — в одиночку.

2005 На съёмках фильма «Полторы комнаты»

От этой съёмки осталось странное ощущение нереальности происходящего. Я познакомилась с Бродским в Америке. В Ленинграде это было шапочное знакомство и я никогда не была в него дома, естественно. И вдруг я прихожу в дом к Бродскому, когда его уже нет в живых. Смотрю на актеров, которые играют родителей Бродского, которых я вообще никогда не видела. Но я знаю этих актеров! Я снимала их  «в те невозвратные дни» ,  их лица для меня и сейчас – молодые лица. Но сейчас они играют пожилых людей…

И съёмки этих «полутора комнат», в которых жила семья Бродского, проходят вообще в других комнатах, хотя и в той же коммунальной квартиры. Городу удалось расселить жильцов квартиры, чтобы открыть здесь музей. Расселили  к тому времени не всех, в «полутора комнатах», кто-то еще жил. Словом, смешались все времена, а затем и изображения на пленке стали исчезать. Сюрреалистическая история….

Вот что произошло со мной в мистическом городе Санкт-Петeрбурге.  

2005 «Ужин у товарища Сталина»

Из статьи Нины Аловерт «Сергей Юрский играет Сталина «

В 2005ом году я определяла сроки поездки в Москву с таким расчетом, чтобы увидеть спектакль «Ужин у товарища Сталина», где роль Сталина играет Сергей Юрский. Спектакль шел в середине октября на сцене театра «Школа современной пьесы».

Думаю, что не только я, но и многие русские моего поколения не готовы рассматривать Сталина  в лучах театральных прожекторов. Но Юрский сам выбрал эту пьесу Йона Друцэ, сам поставил спектакль и сам сыграл в ней роль Сталина. Можно быть согласным или несогласным с выбором пьесы и темы, но выбор этот был сделан Юрским, естественно, не случайно: главный герой — фигура слишком одиозная.

Сам Юрский (актер, режиссер, чтец) — особое явление современного российского искусства (таким он был и в советский период). В современном театральном мире Юрский держится особняком. Артист и режиссер, он  сознательно исключил себя из общего процесса жизни современного театра и каждым спектаклем бросает ему вызов или декларирует свою точки зрения на русский драматический театр, каким он себе его представляет. 

А точка зрения Юрского в любом случае преставляет интерес. Словом, спектакль интриговал меня чрезвычайно. Я специально не читала рецензий, чтобы не иметь заранее никакого понятия о том, что увижу.

2014 Концерт в Нью-Йорке

19 сентября в Нью-Йорке состоялся вечер Сергея Юрского «Знакомое — незнакомое».  Этот вечер нельзя было бы назвать вечером чтеца. Вечер Юрского — это огромный театрализованный мир, населенный русскими поэтами и писателями, и сжатый до двухчасовой программы.

Мольер со своей труппой впервые дает представление в Париже (М. Булгаков), диалог провинциальных актеров Счастливцева и Несчастливцева («Лес» Островского), стихотворение И.Бродского «Театральное», посвященное Юрскому, и стихотворный ответ самого Юрского, написанный уже вослед ушедшему поэту.

Шедевр актерского мастерства мгновенных перевоплощений — исполнение «Веселых нищих» Бернса в переводе С.Маршака. Затаенная печаль в чтении последних строф из «Евгения Онегина» Пушкина — своего рода прощание с залом. Сочетая гамму интонационных нюансов и точность скупого жеста, Юрский создавал на сцене свой театр, в котором каждое следующее явление было непредсказуемо.

2015 «Полеты с ангелом. Шагал»

Из статьи Нина Аловерт. Шагал, уходящей в вечность. Записки зрителя «Русский Базар»№40 (1015), 2015

Я видела спектакль один раз, этого мало, чтобы проникнуть в многоплановый замысел его творца. Каждый зритель найдет здесь важную для себя тему. Меня после первого спектакля поразило, прежде всего,  внезапное  возвращение режиссера в образе Шагала к образу Мольера, так поразительно сыгранного им когда-то на сцене БДТ в им же поставленном спектакле.  

…Молодая комсомолка отчитывает Шагала за рисунок зеленой лошади. Шагал сидит напротив нее и без возмущения или протеста внимательно ее слушает, искренне стараясь понять, о чем она говорит. Так слушал Мольер разгневанного Короля: какая-то наивность, вызванная чистотой собственного внутреннего мира, в котором живет художник, которая делает невозможным для него не только сотрудничать с властью, но даже понимать ее.  

Спектакль заканчивается тем, что Шагал вновь поднимается по лестнице наверх, увлекая за собой Беллу. Он поднимается все увереннее, увереннее… в иной мир? В свое бессмертие? В царствие небесное?  

В спектаклях Юрского, как правило, нет сформулированных ответов. У зрителя есть заманчивая роль в этом театре – роль соучастника, вовлеченного в беседу с  создателем  этого философского, фантастического мира – Сергеем Юрским.

2017 Последний концерт в Нью-Йорке

В 2018 году Петербургское в издательстве «Балтийские сезоны» вышла моя книга-альбом «Портрет театральной эпохи. Ленинградские театры 60-70 годов». Отдельную главу я посвятила Юрскому режиссеру и чтецу. И, конечно, актеру, но только не в спектаклях БДТ, а в поставленных им самим спектаклях. Словом, Юрскому – особому явлению петербургской культуры. Юрский не смог приехать на презентацию. Но он продиктовал Ларисе Новиковой, зам.председателя Санкт-Петербургского СТД, текст поздравления. На презентации это письмо Юрского прочел вслух один из присутствующих актеров.